Теория глупости

Маркофьев действовал на меня вот именно исцеляюще. Отрезвляюще. Так, как надо! В процессе общения с ним я напрочь отринул пессимизм. Психически и физически выздоровел. Осознал: нет толку и проку рассуждать о смысле бытия! Загробном царстве! Живой думает о живом. О выгоде. О погоде. О земельных участках и ставках рефинансирования.

— Ты ведь не можешь, не имеешь права подохнуть, пока не обеспечишь своих близких, — не уставал напоминать мне мой друг.

ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД

— Да, жизнь устроена не слишком справедливо, — соглашался Маркофьев. — В молодости, когда полон сил, у тебя, несмотря на эти силы, очень мало возможностей. Ни денег, ни связей, ни разума… Красивую женщину купить не можешь, шикануть в кабаке нет средств. Уважаемые люди тебя не слушают, с твоим мнением не считаются… С годами умнеешь, я говорю о себе, а не о тебе, — пояснил он. — А коли умнеешь, то появляются и средства, и нужные знакомства. Но сил, сил на молодеческий замах уже недостает. Силы на донышке…

ТАКТИКА

— Поэтому тактика жизни с годами претерпевает изменения, — печалился он. — Раньше мы целый год могли скакать во чистом поле, размахивая шашкой и гарцуя на породистых жеребцах и меняя кобыл. Теперь временами отползаем в укрытие, переводим дух и совершаем отдельные короткие вылазки… Раньше я хотел во всем участвовать, всюду успевать, ко всему примазываться… И переживал: "Как же без меня?" Теперь только и делаю, что увиливаю, манкирую, стремаюсь, переваливаю на других… Экономлю энергию…

ЧЕТЫРЕ ВРЕМЕНИ ГОДА

— Жизнь человека, — продолжал он, — если она правильно построена, похожа на четыре времени года. Сперва нежные всходы, это взросление, весна. Потом знойная зрелость, когда разбрасываешь семена во все стороны. Соришь ими как тополь пухом… Осень — пора сбора посеянного урожая и, увы, начало увядания. Нужно делать запасы на зиму! Чем мы с тобой и предполагаем теперь заняться. И когда придет зимушка — с ее сединой и косматыми объятиями холода, с костенящей вьюгой — мы встретим ее во всеоружии.

Сделав передышку, он погрозил мне пальцем:

— А теперь представь, что случится, если собрать непосеянный урожай весной. Взять то, что должно созреть лишь осенью… Все сместится! Ты должен будешь, обязан будешь отрабатывать посевную кампанию зимой. А куда деться? Полученное авансом требует возврата. Иного не бывает. Как хорошо, что мы с тобой ничего не взяли в счет будущего! Все у нас впереди и только начинается!

Он победоносно изрек:

— Людей часто мучает страх, что ГЛАВНЫЙ УСПЕХ — ПОЗАДИ… Я даю четкий и недвусмысленный ответ: наш с тобой триумф впереди!

УХ, КАК ЗАГУЛЯЛИ!

И он меня завел! Закрутил! Ух, как мы загуляли! Ух, что навытворяли! Убили его жену Лауру и всех последующих жен — чтобы он мог заключить брак с Найоми Кемпебелл… А затем устранили мешавшему нашему бизнесу Мишу. Выгодно торганули за рубеж останки последнего императора земли Российской и провернули аферу с Кремлевскими звездами… Кидали, обували, водили за нос таких людей, каких мне и не мечталось вообще повстречать… А про то, как мы обставили мага и волшебника Дейвида Коперфильда — об этом, захлебываясь, трезвонили все газеты. Не говорю уж о встречах с Джоржем Бушем, канцлером Колем, Тони Блером, Маргарет Тетчер, Зюгановым, Жириновским, Немцовым и Хакамадой, губернаторами Стервятниковым и Удмуртковатым, с президентом Финляндии и Саддамом Хуссейном, Муамором Каддаффи и французским премьером… А также Берлускони… Дух захватывает, с какими виднейшими деятелями и вершителями эпох я, благодаря Маркофьеву, познакомился, а то и близко подружился. Я стал свидетелем и участником поистине фантастических и захватывающих событий громадного государственного и международного значения, событий, которые — может быть, в силу их чрезвычайной засекреченности — остались для многих непосвященных и далеких от мира большой политики людей — тайной за семью печатями.

До начала этих головокружительных перемен в моей судьбе и невероятных приключений оставалось всего-ничего, рукой подать!

НЕ СЧИТАЙТЕ, ЧТО ВАША ЖИЗНЬ ЗАКОНЧЕНА ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ИСПУСТИТЕ ПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА, — это я вам говорю, основываясь на собственном и почерпнутом у Маркофьева опыте. Да и после гибели не отчаивайтесь. Берите пример с Маркофьева. Вы еще сто раз подниметесь из гроба и, воскреснув, дообстряпаете все свои делишки!

УСТАЛОСТЬ

— Тем более, что само человечество устало и уже не в состоянии вам противоречить, — проницательно подмечал Маркофьев. — Из чего это видно? Да очень просто. Человек только в юности рискует собой и живет безоглядно. А в старости ему нужна защита — прочных стен, надежных укрытий. Он стремится избежать неожиданностей. Ему требуется гарантия безопасности. Человечество в начале своего пути рисковало. Сражалось с неведомым. Отправлялось в кругосветные плавания и непредсказуемые экспедиции. А теперь окружило себя искусственной управляемой реальностью, истребило, к примеру, хищников, которые могли на него напасть. В старость оно вступило незаметно для себя.

ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

И еще он говорил: