Теория государства и права: Учебник для юридических вузов.

Предсказательно-правовой регулятор используется в древности весьма эффективно для управления. Например, в позднеассирийском периоде в царских архивах Ниневии найдена значительная группа текстов, содержащих адресованные богам вопросы по государственным делам. Ответ на каждый вопрос состоит просто из списка особенностей внутренностей животных, осмотренных предсказателем. Именно таким, весьма понятным для запрашиваемого образом он и дает по каждому пункту соответствующее предсказание, почерпнутое из сборников. Набор ответов и являет в сумме положительный или отрицательный прогноз.

Жрецы докладывали об этих прогнозах царю и в доказательство давали слепки печени (если гадание шло по ней — так называемая гепатоспиция), писали подробные отчеты. Потом, поскольку «бумаготворчество» и бюрократизм мучили управленцев (жрецов) и в древности, процедуру упростили — отчет стал состоять из вопросов о назначении чиновников, верности военачальников, действий неприятеля и ответов богов (как правило, утвердительное перечисление знамений). А, так сказать, доказательственный ряд — слепки печени, их подробное описание оказались опущенными.

Существовали и другие формы правового использования предсказаний. Так, ассирийские пророчицы богини Иштар из Арабела объявляли волю божества как эдикт (предписание) от третьего лица либо предсказывали от первого лица, отождествляя себя с говорившим через них божеством.

Греки в древности с помощью оракула решали и вопросы наказания тех или иных провинившихся лиц.

Предсказания, право и мораль имели, таким образом, общую логическую структуру — «если-то-иначе». Но постепенно у правовой нормы были выделены структуры ее реализации — гипотеза, диспозиция, санкция, у предсказательной — протасис, аподосис. Нахождение логико-структурных элементов различных правовых норм — большое завоевание научной мысли. Разумеется, исторически не сразу, но в конечном счете условие, поведение, его обеспечение слились воедино, в норму.

Ибо сколь часто в истории случалось, да и сейчас случается, когда требуют «то» при отсутствии «если» под угрозой «иначе». Условий выполнить не имеется, но требование остается. И наказание тоже.

Конечно, у права по содержанию все эти элементы логической структуры «если», «то», «иначе» другие, чем у морали, другие, чем у предсказаний. И сила воздействия, и определенность у права иная, чем у других регуляторов, да и обеспечивается право по-другому: возможностью государственного принуждения, а мораль — главным образом общественным мнением или внутренними оценками — совестью, чувством долга и т. п. Иные обеспечивающие механизмы у предсказаний — все больше вера, импульсы бессознательного. Но логически структура все же одна и та же, универсальная структура социального регулятора: «если-то-иначе».

Кроме того, существует второй пласт логической структуры социального регулятора. У всех социальных регуляторов лежит в основе набор из двух-четырех своеобразных «кирпичиков», «модулей», различные комбинации которых и дают собственно тот регулятивный эффект, ради которого они и используются в человеческом бытии. У права это модули — обязательно, разрешено, запрещено, безразлично или, если проще: должно, можно, нельзя. Этот пласт логической структуры мы обнаруживаем и любой правовой норме: она либо какое-то поведение объявляет обязательным, либо что-то запрещает, либо что-то разрешает, либо что-то для нее безразлично.

То же и мораль — добро, зло, справедливо, стыдно, совестно или, если проще, модули: «хорошо-плохо», «полезно-вредно».

Предсказание — счастье, несчастье, бедствие, процветание, голод, эпидемии, войны и т. д. или, если проще, модули: «благоприятно-неблагоприятно».

В воздействии этих модулей и их комбинаций на человека, на его психику и через нее на поведение и заключено, в сущности, регулятивное значение.

Модули позволенного (разрешенного), запрещенного, обязательного могут характеризовать и целые правовые области, например, создание хозяйственных организаций, фирм, предприятий.

В системе «разрешено все, что не запрещено», создание таких организаций становится делом инициативы предпринимателя с последующим уведомлением регистрирующих органов. Комбинация «разрешено все, что не запрещено» может распространяться и на жилищные отношения, обеспечивать права человека на выбор места жительства, на переезды, являться преградой для «разрешительного» характера прописки, превращая ее просто в регистрационное действие. В системе «запрещено все, что не разрешено» ситуация становится обратной: инициатива должна быть одобренной (и часто, как шутили, становилась «наказуемой») соответствующим разрешающим органом. Первая ситуация — рыночная, вторая — плановая, распределительная.

Словом, и исторически, и логически существует много общего между такими социальными регуляторами, как предсказания и право — их переплетение, затем обособленное развитие. Социальный институт предсказаний был и в известной степени остается также социальным регулятором.