Теория государства и права: Учебник для вузов

Право понимается И. Кантом как единство трех элементов – естественного и позитивного права, а также справедливости. В основе естественного права лежит категорический императив – действуй так, чтобы правило твоих действий могло быть правилом для всех. Право имеет место там, где люди могут свободно следовать этому императиву, не встречая каких-либо препятствий со стороны других лиц и государства. Все, что ограничивает произвол одного человека по отношению к другому, в соответствии с изложенным императивом и является подлинным правом.

Проведение категорического императива в жизнь обеспечивается позитивным правом, устанавливаемым и закрепляемым государством. В условиях правового гражданского состояния государство призвано служить личности, охранять ее от любого произвола, в том числе и от произвола государственных органов. Изложенная задача успешно решается в случаях, когда источником власти выступает народ. Поэтому правовое государство представляет собой державное соединение воли всех лиц, образующих народ. Им же формируется законодательная власть. Исполнительная власть подчиняется законодательной и в свою очередь назначает судебную власть. Такой способ организации власти, по мнению И. Канта, должен обеспечить не просто разделение властей, но и их равновесие.

Правовое государство должно создавать необходимые условия для реализации правового императива. Его реальное проявление становится возможным лишь в обществе, обеспечивающем с помощью государства равноправие всех его членов, а также свободу всех и каждого. При этом свобода понимается как право лица подчиняться только тем законам, на которые это лицо дало согласие.

На протяжении двух веков идеи правового государства, сформулированные И. Кантом, постоянно привлекали внимание философов, юристов и государствоведов. В центре поисков буржуазных идеологов лежало реальное право, способное связать государство, гарантировать гражданское общество от произвола государства. Поиски права как основы и пределов деятельности государства, по существу, оставались в границах права, сформулированного И. Кантом. Различие между авторами виделось лишь в том, что признавалось правом, призванным ограничивать произвол государства: естественное право, позитивное право или нравственность.

В конце XIX в. немецкий юрист Г. Еллинек выдвинул идею самоограничения государства создаваемыми им законами. Свою позицию автор изложил следующим образом: «Издавая закон, государство юридически связывает его нормами не только индивидов, но и свою собственную деятельность. Законом оно обязывает и тех лиц, которые служат его органами, сообразовывать их волю с велениями государства. Но так как воля органа есть воля государства, то государство, обязывая свои органы, связывает само себя. Государство едино, и потому законность органов исполнительной власти и суда отражается в то же время и на единой государственной власти. Эта связанность имеет не этический, а правовой характер…Обязывание собственной волей служит юридическим признаком государства».

Бесспорно, государство связывает себя и свои органы принимаемыми законами и иными нормативно-правовыми актами. Однако это еще не гарантирует гражданское общество от произвола государства. Оно может быть связанным в равной степени как демократическими, так и авторитарными законами, возводящими в ранг права произвол и насилие, как это имело место неоднократно в истории государства и права. Фашистская Германия 30-40-х гг. признавала себя правовым государством, связывала себя издаваемыми законами, неукоснительно их выполняла и тем не менее представляла собой типичную авторитарную, основанную на насилии и произволе власть.

Оригинальное решение проблемы связанности государства правом дал французский юрист Л. Дюги, по мнению которого истинной основой права является социальная солидарность, соединяющая людей в общество. Поэтому «самой силой вещей для человека в обществе делается обязательным правило поведения, которое может быть сформулировано следующим образом: не делать ничего, что наносит ущерб социальной солидарности… и делать все, что в состоянии осуществить и развить социальную солидарность. Все объективное право реализуется в этой формуле, и положительный закон, чтобы быть правомерным, должен быть выражением, развитием или применением на практике этого принципа».

По мнению Л. Дюги, по своей природе право, основанное на социальной справедливости, стоит над государством и вместе с тем необходимо связывает его. Но эта связанность не является благим пожеланием в виде моральной заповеди, а обеспечивается реально и весьма действенно правом народа на восстание. Всякая власть, которая постоянно издает законы, нарушающие высшее право, обязательное для государства, которая совершает или дает возможность совершать нарушения законов, является тиранической, и «народ, осуществляющий революции, чтобы ниспровергнуть эту власть, совершает, разумеется законный акт».