Теория и история

Проблему Wertfreiheit <ценностная нейтральность (нем.). – Прим. перев.> следует чётко отделять от проблемы выбора теорий, используемых для интерпретации фактов. Для этого историку необходимы все знания, предоставляемые другими дисциплинами – логикой, математикой, праксиологией и естественными науками. Если того, чему учат эти дисциплины, недостаточно, или если историк выбирает ошибочную теорию из нескольких противоречащих друг другу теорий, разделяемых специалистами, то он пойдёт по неправильному пути, и его работа окажется бесполезной. Вполне может быть, что он выбрал несостоятельную теорию вследствие своей предубеждённости, а эта теория лучше всего отвечала его партийному духу. Однако принятие на вооружение ложной доктрины часто может быть просто следствием невежества или того, что она пользуется большей популярностью, чем более правильные доктрины.

Основным источником разногласий среди историков являются расхождения относительно учений всех других отраслей знания, на которых они основывают своё изложение. Историку прежних эпох, верившему в колдовство, магию и вмешательство дьявола в человеческие дела, события виделись в ином свете, по сравнению с историком-агностиком. Неомеркантилистские доктрины платёжного баланса и нехватки долларов рисуют совершенно иной образ ситуации в современном мире, нежели современная субъективная экономическая теория.

Глава 14. Эпистемологические особенности истории

1. Предсказание в естественных науках

В естественных науках существует два способа предсказания будущих событий: обобщающее предсказание и статистическое предсказание. Первое говорит: из а следует b. Второе говорит: в х% всех случаев из а следует b; в (100-х)% всех случаев из а следует не-b.

Ни одно из этих предсказаний не может быть названо аподиктическим [54]. Оба основываются на опыте. Опыт необходимо является опытом прошлых событий. Для предсказания будущих событий к нему можно прибегнуть только при помощи допущения, что в стечении и последовательности природных явлений существует неизменное единообразие. Опираясь на это априорное допущение, естественные науки переходят к синтетической индукции, выводящей из регулярности, наблюдаемой в прошлом, такую же регулярность в будущих событиях.

Синтетическая индукция является эпистемологической основой естественных наук. Тот факт, что различные механизмы и устройства, сконструированные в соответствии с теоремами естественных наук, управляются и работают ожидаемым образом, обеспечивает практическое подтверждение как соответствующих теорем, так и индуктивного метода. Однако это подтверждение также касается только прошлого. Оно не исключает возможность того, что однажды силы, до сих пор нам неизвестные, могут внести хаос в наше знание и технологические навыки. Философ должен признать, что не существует способа, с помощью которого смертный человек может получить определённое знание о будущем. Но у действующего человека нет причин придавать какое-либо значение логической и эпистемологической ненадёжности естественных наук. Они являются единственным имеющимся в его распоряжении умственным инструментом, который можно использовать в безостановочой борьбе за жизнь. Они доказали свою практическую ценность. Поскольку у человека нет другого пути к знанию, у него не остаётся другой альтернативы. Если он желает выжить и сделать свою жизнь более сносной, он должен признать естественные науки в качестве проводника к технологическим и терапевтическим успехам. Он должен вести себя как если бы предсказания естественных наук были истиной, пусть не вечной, непоколебимой истиной, но по крайней мере остающейся истиной на тот период времени, на который человек может планировать свои действия.

Уверенность, с которой естественные науки объявляют добытые сведения, не основывается исключительно на этом как если бы. Она выводится также из интерсубъективости и объективности опыта, т.е. сырья естественных наук и отправного пункта их рассуждений. Способность восприятия внешних объектов характеризуется тем, что все, кто способен их воспринимать, легко приходят к согласию относительно природы этого восприятия. Не существует расхождений по поводу считывания показаний, которые не могут привести к окончательному решению. Учёные могут спорить по поводу теорий. Споры относительно того, что называется чистыми фактами, никогда не бывают продолжительными. Невозможны никакие дебаты о том, является ли данное вещество медью или железом или весит ли оно два фунта или пять.