Теория и практика детского психоанализа

Мы представляем, что это превращение происходит в психике ребенка следующим образом. Регулярно повторяющийся опыт удовлетворения учит младенца тому, что именно приносит удовольствие. Например, после того, как малыша накормили несколько раз, следствием этого опыта становится возникновение у него ранее отсутствующего образа утоляющей голод пищи. И в дальнейшем, как только появляется голод, немедленно возникает образ желаемой пищи. Голодный ребенок будет видеть мысленную картинку молока, или мамы, несущей молоко, или материнской груди, или бутылочки, наполненной молоком. Голод и эти образы утоляющих объектов и процедур останутся неразделимо связанными между собой. Воображение такого рода (многими авторами называемое «фантазией») рассматривается как первый этап психического функционирования.

С другой стороны, голодный младенец своеобразно ведет себя по отношению к своему воображению. Поскольку он уже много раз обнаруживал, что реальное появление матери или ее груди ведет к удовлетворению желудка, он ожидает от своего мысленного представления о ней такого же результата. Но, конечно, этого не происходит. Воображаемый образ, галлюцинация груди или матери, не приносит удовлетворения. Потребность не будет удовлетворена до тех пор, пока не будет подан сигнал бедствия и не появится реальная помощь. Часто сталкиваясь с таким опытом, младенец учится различать внутренний образ и восприятие реальности внешнего мира. Эта новая способность различать восприятие реальности, с одной стороны, и внутренние мыслительные образы, с другой, — одно из наиболее значительных достижений в психическом развитии ребенка. У старших детей и взрослых в норме не возникает трудностей в суждениях о том, порождено ли то, что они видят, восприятием реальности или же появилось в сознании под воздействием потребности. Они исследуют реальность и распознают творения фантазии как нереальные, и без этой способности нормальная жизнь была бы невозможна. С другой стороны, это умение может быть утеряно под влиянием серьезной психической болезни. Студенту-медику будет полезно в будущем помнить, что галлюцинации психотических пациентов имеют ту же структуру, что и галлюцинаторные образы молока или матери у младенцев, от которых они ожидают удовлетворения, предоставить которое может лишь реальное окружение.

Между тем, реакции ребенка на переживания удовольствия боли претерпевают дальнейшие изменения: он теперь помнит то, что происходило ранее. Наблюдатель заметит, что в состоянии неудовлетворенной потребности младенец теперь действует согласно прошлому опыту. Например, в опыте малыша за появлением бутылочки следовало удовлетворение; поэтому он начинает поворачиваться в сторону этого приносящего удовлетворение объекта. Он знает, что вызывает боль, и отворачивается в сторону. Согласно опыту, крик влечет появление матери и, кажется, способен превращать внутренний образ матери в ее реальное присутствие. Это придает его крику новый оттенок преднамеренности. Опытный наблюдатель заметит соответствующие изменения в плаче младенца. Из простого проявления страдания он становится мощным инструментом или оружием, которое ребенок может использовать для изменения и управления происходящим в его окружении.