Теория языка: учебное пособие

Эсперанто не осталось единственным искусственным языком. В 1907 г. он реформируется в области словообразования, и в итоге появляется язык идо. В 1950 г. в США был создан язык интерлингва, ставший официальным языком целого ряда медицинских конгрессов. Попытки создать новый искусственный язык продолжаются, число проектов увеличивается (их насчитывается уже свыше 500). Французский инженер по электронике А. Пира с помощью ЭВМ на базе английского, французского, испанского и немецкого языков разработал новый искусственный язык адли. Принцип отбора 25 тыс. слов этого языка – краткость и простота, синонимы и омонимы в нём отсутствуют [Известия: 1989: 4 июня].

Французский лингвист Ж. Ландэ разработал искусственный язык уропи. Автор определил наиболее часто употребляющиеся слова и сравнил их на 23 языках Европы (отсюда и название – уропи). Затем отсёк абсолютно несовпадающие и употребляемые лишь в одном-двух языках. Постепенно выявились закономерности, определились основные корни. Живо, по уропи, – «жить», сто – «стоить», ego – «есть», сэдо – «сидеть». «О» указывает, что это инфинитив, в настоящем времени оно отбрасывается, в прошедшем времени прибавляется «i», в будущем – предшествует частица «Ье». Словарный запас уропи – 10 тыс. слов. По мнению автора, это язык быстрого и динамичного общения. Европейцы с определенной лингвистической подготовкой при помощи уропи могут быстро найти общий язык. Некоторые учёные полагают, что фактически уропи – это восстановленный индоевропейский язык [Комсомольская правда 1987: 21 ноября].

Профессор Хогбен из Абердинского университета придумал искусственный язык глоса, который затем развил и дополнил математик Рон Кларк. В основе – греческие и латинские корни; словарь состоит из 6 тыс. слов. Язык проще эсперанто: в нём нет грамматики в обычном смысле (нет склонения и спряжения), для обозначения времени и множественного числа используется 20 коротких частиц. Например, астро – «звезда», плю астро – «звезды». Прошедшее время – па, будущее время – фу. «Она поёт» – фе канта, «она пела» – фе па канта, «будет петь» – фе фу канта [За рубежом 1992: № 15: 14].

Идея искусственного языка, как видим, не нова, но пока нет единодушного одобрения её, более того, раздаётся достаточно основательная критика самой возможности перехода с естественного на искусственный язык. Сторонники искусственного языка говорят о предельной логичности его, простоте грамматики и стройности, непротиворечивости лексической системы, отсутствии каких-либо трудностей в усвоении, полной регулируемости. Это будет единый язык всего человечества, одинаково трудный (и одинаково лёгкий) для всех жителей Земли. В своё время русский поэт В. Хлебников предложил «звездный язык» – пока что единственный проект международного поэтического языка. Известны утверждения о том, что эсперанто обладает не меньшими художественными возможностями, чем любой естественный язык. На эсперанто переведены шедевры мировой классики, на нём пишут прозу и стихи поэты и писатели различных стран. Да и сама искусственность этого планового языка преувеличена. Э. Сепир утверждал, что предполагаемая искусственность такого языка, как эсперанто или любых других предлагавшихся эквивалентных ему языков, нелепо раздута, ибо на самом деле в этих языках нет практически ничего такого, что бы не было взято из общего фонда слов и форм, развившихся в европейских языках [Сепир 1993: 247].

Противники искусственного языка весьма убедительно говорят о недостатках этого средства общения: в нём отсутствует идиоматика, которая обусловливает неповторимость каждого естественного языка; принятие искусственного языка означает полный отрыв от всей веками созданной мировой культуры; переход на искусственный язык потребует колоссальных материальных затрат (перевод огромной массы информации, коренное переучивание миллионных армий преподавателей и т. п.) и приостановит прогресс земной цивилизации. «Недостаток любого сознательно конструируемого международного языка, – писал Э. Сепир, – состоит в том, что такой язык не ощущается как представитель отдельного народа или культуры. Поэтому его изучение имеет крайне невысокую символическую значимость для взрослого человека, закрывающего глаза на то, что такой язык, по необходимости лёгкий и регулярный, помог бы разом решить многие его трудности в обучении и повседневной жизни» [Сепир 1993: 247].