Теория языка: учебное пособие

Однако и внешняя речь функционально зависит от внутренней, поскольку планируется последней. Особенности разговорной речи, отличающие её от письменной, обусловлены свойствами внутренней речи. В разговорной речи явления действительности часто фиксируются с помощью факультативных единиц, а потому одно и то же наименование используется для обозначения разных реалий (вещь, штука, дело), а для каждой реалии существует несколько тождественных обозначений. Характерна такая номинация: «У тебя есть чем писать?» Лексика разговорной речи отличается семантической размытостью, в ней используются слова с чрезвычайно общим или неопределенным значением (стекляшка, деревяшка, держалка, хваталка и т. п.). Велика роль ситуации, опоры на внеязыковую действительность. Слово дополняется элементами параязыка, под которым понимают явления и факторы, сопровождающие речь и не являющиеся словесным материалом.

Связь внутренней речи с внешней и их существенные различия обусловили при переходе одной из них в другую многие затруднения, получившие в литературе обозначение – «муки слова». Ф.М. Достоевский выразил это устами Версилова («Подросток»): «А и ты иногда страдаешь, что мысль не пошла в слова! Это благородное страдание, мой друг, и даётся лишь избранным…». Мнение еще одного великого писателя: «Когда выехали, поразила картина (как будто французского художника) жнивья (со вклиненной в него пашней и бархатным зеленым куском картофеля) – поля за садом, идущего вверх покато, и неба синего и великолепных масс белых облаков на небе – и одинокая маленькая фигура весь день косящего просо (или гречиху красно-ржавую) Антона; и все мука, мука, что ничего этого не могу выразить, нарисовать!» [Бунин 1990: 32]. «Муки слова» не останавливают творчество. Невыразимое, как заметил Л. Витгенштейн, создает фон, на котором обретает свое значение всё, что автор способен выразить [Витгенштейн 1994: 427].

Многие вопросы, возникающие при исследовании внутренней речи, входят в проблематику особой научной дисциплины – психолингвистика. «…В этой науке изучаются проблемы психической реальности языковых единиц, модели производства речи, речевое поведение, речевая патология, соотношение между «мыслью» и «речью», генезис речи и становление речи в раннем детстве, мотивированность речевого произведения, латентный процесс речепроизводства и т. д.» [Верещагин 1969: 24]. Психолингвистика составляет теоретическую базу методики преподавания языка и даёт словеснику интересный практический материал.

Дополнительная литература

Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. 1964. № 6.

Жинкин Н.И. Язык – речь – творчество (Избранные труды). – М., 1998. С. 148–161.

4.5. Знаковые свойства языковых единиц

В языкознании сложились две точки зрения на знаковую природу языка. Первая была сформулирована Ф. де Соссюром: «Язык есть система знаков, выражающих понятия» [Соссюр 1977: 54]. Согласно второй точке зрения, язык – явление особое, стоящее вне знаковых систем. Обе точки зрения абсолютизируют тот или иной аспект языка. С одной стороны, языковая единица целиком и полностью отвечает определению знака. Она материальна, выполняет функции замещения предмета и указания на него, служит целям получения, хранения, преобразования и передачи информации о замещаемом предмете. С другой стороны, языковая система в целом настолько отлична по происхождению, функционированию, универсальности и самопроизводству от других знаковых систем, что возникла мысль о неправомерности включения её в семиотическую классификацию.

Налицо парадоксальная ситуация. Исследование свойств языка, главным образом слова, породило мысль о его знаковое – ти. Семиотические идеи Аристотеля, Аокка, Соссюра складывались в основном на базе их лингвофилософских размышлений. Когда же возникла наука о знаковых системах (семиотика), отнесение языка к предмету её исследования оказалось проблематичным.

Не вызывает сомнения тот факт, что языковая единица, например слово, существенно отличается от предметов, которые мы единодушно относим к знакам. Во-первых, несомненна естественность возникновения языка, известная стихийность его развития, способность к саморегулированию. Во-вторых, очевидна первичность языка по отношению к другим знаковым системам, которые возникают только на базе языка. В-третьих, языку присуща множественность функций, в то время как знаковые системы обычно однофункциональны. В-четвертых, язык является орудием мышления, средством познания объективного мира. В-пятых, ни одной знаковой системе не свойственна многоярусность и сложность отношений между уровневыми единицами. Наконец, ни одной системе не известно соотношение, подобное соотношению языка и речи.