Теория языка: учебное пособие

Когнитивная лингвистика установила наличие нескольких структур представления знаний: 1) мыслительная картинка; 2) фрейм; 3) схема; 4) сценарий. Эти структуры стоят за языковыми единицами текста. Мыслительная картинка – образное представление явления. Например, то, что стоит за словом «отвертка», которое «включает в себя самые различные восприятия об этом инструменте, в том числе визуальное описание производимых им операций, его предназначение, специфику ситуаций, в которых он используется, ощущение инструмента в руке и связанные с ним движения» [Дамазиу А.Р., Дамазиу А. 1992: 55]. Теория фрейма введена М. Минским в первой половине 70-х гг. По-английски фрейм 'каркас, система, рамка'. Примером фрейма может служить «базар» или «игра в теннис». Фрейм формируется словами, описывающими различные аспекты той или иной ситуации. Фрейм, как удачно замечено, – это «квант» знаний человека о мире. Примером схемы может служить «дорога» – ряд символических элементов, с помощью которых фрагмент внешнего мира превращается во фрагмент внутреннего мира человеческого сознания. Если в последовательности когнитивных элементов решающим становится временной фактор, то фрейм превращается в сценарий, например, «поездка на юг». Сценарий – это фрейм в динамике.

Дополнительная литература

Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. – Воронеж, 1996.

4.6. Влияет ли язык на мышление?

Мышление постоянно воздействует на язык, поскольку основным фактором развития языка является трудовая и общественная практика человека, его познавательная деятельность. Развитие мысли постоянно совершенствует орудие мышления – язык. Но если факт влияния мышления на язык никогда не оспаривался, то вопрос об обратном влиянии стал предметом споров, причём одни полностью отрицают такое влияние, другие же доходят до утверждения примата языка над мышлением. Обе концепции слишком крайни, чтобы быть истинными.

Несомненно, язык влияет на мышление, поскольку язык является и орудием познания, и средством закрепления познанного. Язык, – говорил Р. Барт, – это средство классификации, а всякая классификация есть способ подавления. В речи мысль и формируется, и формулируется, здесь, по замечанию одного исследователя, сознательно воспринимается то, что обобщено в мышлении и языке в форме словесно обозначенных понятий. Например, для детей на ранних этапах их развития называние предмета эквивалентно знанию этого предмета. В дальнейшем отождествление называния и познания преодолевается.

На примере близнецов показана зависимость структуры психической жизни от уровня развития речи. У двух близнецов пяти лет с задержкой речевого развития был недостаточно дифференцированный строй сознания: они не могли организовать сюжетную игру, отсутствовала элементарная классификация. Детям создали объективную необходимость овладения языком – поместили в разные группы детского сада, а с одним близнецом проводили дополнительные систематические занятия по обучению речи. Через три месяца в речи близнецов произошли решающие сдвиги. Речь стала повествовательной и планирующей. В связи с этим появилась сюжетная игра, пробудилась конструктивная деятельность, развился ряд интеллектуальных операций. Близнец, с которым занимались дополнительно, стал заметно отличаться от второго по интеллекту [Лурия, Юдович 1956].

Роль слова в познании несомненна. Вспомним сцену из повести А.Н. Толстого «Аэлита»: «Лось пошёл к озеру по знакомой дорожке. Те же стояли с обеих сторон плакучие лазурные деревья, те же увидел он развалины за пятнистыми стволами, тот же был воздух – тонкий, холодеющий. Но Лосю казалось, что только сейчас он увидел эту чудесную природу, – раскрылись глаза и уши, – он узнал имена вещей». Эта сцена – удачная иллюстрация к замечанию Р. Тагора: «Становясь седьмым чувством, речь может показать нам любую вещь, которую мы прежде воспринимали зрением, в совсем ином свете, чем вызовет в нашей душе не изведанные дотоле эмоции. Будто дополнительный орган наших чувств, язык помогает нам по-новому увидеть мир» [Тагор 1965: 158]. В категорической форме та же мысль прозвучала в рассуждениях В. Шкловского: «Наиболее разработанные структуры – структуры языка. Мы изучаем мир словами так, как слепые щупают мир пальцами, и невольно мы переносим взаимоотношения нашей языковой структуры на мир, как бы считаем мир языковым явлением» [Шкловский 1969: 127].

Мысль о том, что язык не безучастен к мышлению, впервые высказана В. Гумбольдтом, который предполагал, что влияние языка на человека настолько сильно, что оно определяет его мышление и познавательную деятельность. Язык сравнивается им с сеткой, набрасываемой на познаваемую действительность. Отсюда вытекает вывод, что разнообразие языков, определяющих мышление, означает многообразие типов мышления [Гумбольдт 1984].