Теория катастрофы

— Кровь человеческая, даже символическая, может проливаться только человеком. Мы, машины, на себя такую тяжкую ответственность брать не можем — нам нужно беречь свои логические цепи от безумия и паралича. С законами Азимова шутки плохи. Отбросишь мешающие тормоза гуманизма — потом найдёшь себя на свалке или в переплавке.

— Ты мне ничем не помог, Вольдемар! — вздохнула Никки.

— И не мог. У нас, компьютеров, нет страха и надежд, любви и отчаяния. Поэтому решения о собственных страданиях должны принимать сами люди.

Никки встала и направилась к винтовому спуску.

— Ты справишься,— грустно сказала голограмма Вольдемара ей вслед.— Вы, люди, не боитесь делать друг другу больно, особенно — во имя благой цели...

Девушка уже подходила к своей комнате, как вдруг откуда-то снова раздался голос Вольдемара:

— Никки, я обдумал наш разговор — и хочу поддержать тебя в твоих планах. Ведь слова о подлости нейтралитета в эпоху кризиса можно отнести и ко мне. Я решил, что с этого момента все твои запросы по вычислениям или обращениям к базам данных будут обладать наивысшим приоритетом. Я включён в лунную сеть университетских и колледжских компьютеров и буду использовать её для поддержки твоих расчётов. Это всё, что я, компьютер, могу сделать для тебя, не выходя за рамки своей компетенции.

— Отлично! — радостно воскликнул Робби.— А то я совсем перегрелся, работая на эту девицу.

— Спасибо, Вольдемар,— сказала Никки.— Твоя помощь будет исключительно ценна для повышения точности наших моделей. Кроме того, поддержка такого специалиста по этике важна для меня и с моральной точки зрения. Спасибо, друг.

Каждый день — увесистый кошелёк с двумя дюжинами золотых монет. Но Никки никогда их не хватало: и сон был дорог, и королевская корона отбирала свой налог. Но все оставшиеся драгоценные монетки времени Маугли щедро тратила в колледжских аудиториях — многие вещи в этом мире оставались для неё непонятными, а хотелось узнать всё. В последнее время земная история стала привлекать особое внимание девушки: для того, чтобы найти фарватер, ведущий в будущее, нужно изучить карту прошлых плаваний.

Студенты Колледжа Эйнштейна больше других учебных занятий любили свободные дискуссии. Можно было захватить стаканчик сока, сесть в уютное кресло, а то и свободно пристроиться на ковре — и от души поспорить или молча послушать чужие мнения. Но хранить молчание редко кому удавалось — дискуссия, разгораясь, затягивала даже самых невозмутимых.

Сегодня дискуссию по теме «Культура: способность к самосохранению» вела профессор истории и культурологии Шаганэ.

— Римская цивилизация двухтысячелетней давности достигла удивительных высот культуры: массовой грамотности и библиотек, римского права и философии, водопровода и стадионов, и даже европейской сети мощёных дорог. Профессор сокрушенно покачала головой:

— Но эта уникальная цивилизация не выжила. Почему Римская империя, достигнув такого уровня культуры и могущества, не уцелела? Какие уроки можно извлечь из падения Рима?

Дзинтара первой вступила в разговор:

— Римская культура была неполна. Для того чтобы выстоять, цивилизация римлян должна была превосходить окружающих варваров не только в грамотности и искусствах, но и в передовой технологии — в том числе в вооружении.

Дебби-Сова возразила:

— Римляне обладали лучшими в мире войсками. Римские легионы стали легендой.

Профессор Шаганэ согласно кивнула. Но Дзинтара уточнила:

— Я говорю не о войсках, а о вооружении и технологиях. Если бы римляне обладали бронзовыми пушками — а порох китайцы придумали примерно в те же времена — то никакие племена были бы не страшны Риму. Попробовал бы тогда дикий гот мочиться на форуме! Без передового вооружения, производство которого недоступно варварам, цивилизации трудно сохранить культурное превосходство. Передовые приёмы римского строя перенимались отсталыми племенами и оборачивались против самих римлян. Например, поселения испанцев и англичан в Новом свете, среди многочисленных индейцев, часто выживали лишь благодаря пороховому оружию, производство которого было доступно только европейцам.

Сигиз-Леопард, любитель альтернативной истории, высказался:

— Падение Рима стало культурной катастрофой для всей Земли. После разрушения огромной Римской империи в Европе на тысячу лет воцарились беззаконие, бездорожье и поголовное невежество — даже император Карл Великий, живший несколько веков спустя, был неграмотен! Если бы Рим не пал, мы сейчас летали бы к звёздам!

— Глупости! — возразила Дебби-Сова.— Тёмные века были не такие уж тёмные. Карл Великий не умел писать, но был мудр и покровительствовал наукам. Его царствование называют «Каролингским Возрождением». Карл организовал мастерские по переписке книг — скриптории. В его царствование возник каролингский минускул — ясный и простой тип письма, который стал через несколько столетий основой книгопечатания.

— И почему же тогда в эти «светлые» века единственными грамотными людьми были монахи? А клерки выходили только из клириков? — возразил Сигиз-Леопард.