Теория Хайма

Затылок чувствительно закололо, мурашки пробежали по шее, спускаясь вниз, по позвоночнику. Ким не обратила внимания на подобную реакцию собственного тела, передергивая плечами.

— Люди действительно кое на что способны, если им давать волю. Я к тому что это — не самый лучший итог их развития. Люди — слабы, в их природе — подчиняться сильнейшим. Так должно быть. Ибо в противном случае, мир ждет хаос. Но к чему я объясняю это человеку, который просто не в состоянии понять этого своим скудным умом.

— А ты не в состоянии понять принцип действия счетчика Гейгера-Мюллера. Скудный у меня ум или нет, но защитить кандидатскую по квантовой физике у меня получилось.

Парень оглядел ее с ног до головы, так словно увидел впервые. Внимание ярких глаз сосредоточилось на отдельных частях одежды. На грязной мокрой ранее белой майке, через которую просвечивалась единственная дорогая вещь ее гардероба — черный лифчик от Victoria’s Secret. У нее и трусики в комплекте… но кого это сейчас волнует. Потом он осмотрел короткую кожаную куртку, с множеством клепок и маленьких карманов. Закончился осмотр на ее волосах, мокрых и взъерошенных.

— Что ж, теперь я понимаю. — Заключил в итоге парень, заряжая арбалет стрелой. Он быстро разобрался что к чему, потому в итоге тетива из конского волоса была натянута, а изящный палец скользил по курку. — Такие как ты, человек, рождаются редко и как правило не здесь. — Он прикрыл один глаз, прицелившись. — Нет ничего удивительного в том, что ты обдурила пятьдесят тупоголовых человеческих Иллидианцев.

— Но ты ведь тоже проглотил обманку. — Улыбнулась очаровательно Ким, вновь чувствуя как маленькие иголочки колют затылок и шею.

Когда парень навел на нее арбалет, прицелившись, это не было сюрпризом. Ким просто сглотнула, смотря как стрела целиться ей в лоб.

— Ты нарушила закон, а это открытое неподчинение.

— С какой стати мне тебе подчиняться? Ты мой отец, что ли?

— Нет, но власти и силы у меня куда больше.

— Я так не думаю. Я не подчиняюсь законам этого мира.

— Мне все равно, что ты там думаешь.

— Исчерпывающе. — Заключила Ким, вновь передергивая плечами, когда жжение спины и шеи стало невыносимым.

Это ощущение… дыхание смерти? Ее взгляд? Почему так хочется обернуться?

— Смерть для тебя будет избавлением, не так ли? — Продолжил беспечно мучитель. — Ты виновница тысячи смертей. Невинных, несчастных, стольких многих жизней не стало по твоей глупости. Ратания стерта с лица земли. Только прах и пепел, на месте которых больше ничего не прорастет. Чувствуешь? Отчаянье. Мучение собственной совести. Осознание вины. Это все разъедает тебя. Ты обрекла на гибель отцов, братьев, мужей. На рабство жен, дочерей и сестер. Обрекла на муки, на смерть. Чувствуешь как отчаянье давит, жжет и испепеляет тебя изнутри, полностью. Избавлением от этого может быть только смерть. Ты хочешь умереть, не так ли? Проси меня о смерти.

— Да пошел ты. — Бросила как можно более прохладно Ким. — Кто сказал, что я хочу умирать? Кто сказал, что я испытываю вину? — Кажется это совершенно обескуражило молодого правителя. — Отчаянье? С какой стати?

— С той, что ты человек.

— Ты же не испытываешь отчаянья. Или вины. Хотя это все твоих рук дело. Это ты каждый день обрекаешь на смерть и рабство тысячи. С какой стати на меня ложиться груз вины, когда ответственность за гибель мужчин и рабство женщин несешь ты?

— Я имею на это право.

— Да кто тебе это сказал?! Кто тебе дал это право?

— Ты хочешь об этом поспорить?

— Кажется, я уже сделала это сегодня. — Усмехнулась жестко Ким. — А что, жжение уже прошло? Дышать легче стало? Хочу напомнить, что если бы пороха было больше, ты бы тут уже не сидел…

Ультрамариновый взгляд вновь скосился куда-то в сторону, за ее спину. После секундного раздумья, император надменно произнес, обращаясь к несчастным женщинам, сбившимся возле стен:

— Вы согласны с ней? Люди, я обращаюсь к вам. Каждый год, каждый из городов империи выполнял свой долг передо мной, своим императором. Всего лишь одна невинная девушка, которая останется моей невестой. Не рабыней, не служанкой. А парой…

— Ага. Двести пятидесятой. — Усмехнулась Ким, получив болезненный толчок в ребра коленом.

— Традиция соблюдалась, империя процветала. Разве ваши родные погибли бы столь ужасной смертью, если бы вы просто выполнили условие? — Мягко подталкивал он этих, сломленных горем женщин, к пропасти ярости и злости. — Разве ваша земля была бы уничтожена, ваши дома сожжены, а дети отданы в рабство? Эта женщина говорит, что в этом трагичном происшествии нет ее вины. Неужели тут каждый думает так же?

— Да будь ты проклята, тварь! — Прорыдала одна из несчастных, прижимая к своей груди пятилетнего сына. — Посмотри во что вылилось твое своеволие. Одна девушка не стоит гибели тысячи! Защитница нашлась!

— Кто нас теперь спасет? — Крикнула другая.

— Кто спасет наших детей? Или наши дети не достойны спасения? А?!

— Какой дьявол наслал на нас эту чуму?! Откуда ты, дрянь, вылезла! Кто звал тебя! Кто просил твоей помощи?! За что ты вообще свалилась на наши головы!