Теория хаоса

Конгрессменша Кристин Криддл точно не соответствовала его ожиданиям о матери. По правде говоря, она не была рядом с ним со старшей школы. И несмотря на слова Шонды, он очень хотел все высказать ей. В сущности, он бы с радостью прошелся по нескольким случаям, когда его ожидания не оправдались: она вряд ли хотя бы раз пришла на его турниры по дзюдо. Ее не было рядом, когда ему нужна была помощь с домашним заданием. Он не знал, как справляться со своими эмоциями, потому что она никогда не показывала свои, кроме раздражения. Когда он правда достигал чего-то, то она никогда не показывала, что гордится им, – только говорила ему «становиться лучше»…

Но затем перед ним возникло воспоминание, которого он не ожидал: то, как выражение ее лица поменялось от надежды к отчаянию, когда стало ясно, что попытки папы реанимировать Эмму оказались тщетными. В тот момент она посмотрела на Энди, и он увидел, как свет исчез из ее глаз.

И тут он понял: он, вероятно, тоже не соответствовал ожиданиям о сыне. Также он наверняка не достиг ожиданий Эммы о старшем брате, и он определенно провалился как друг для Шелби.

Ох.

– Прости меня, – сказал Энди. Он присел обратно. –  Я думаю, что нет ничего страшного, что ты не знаешь, как ответить. Я… – Глубокий вдох. –  Ну, я тоже не знаю, почему я иногда делаю какие-то вещи.

Она не ответила, но Энди мог почувствовать, как часть напряжения ушла из комнаты.

– Я обещаю тебе, что я максимально постараюсь простить и дать тебе расслабиться, – произнес он. – Но и ты должна это сделать, мама. Все это «он не мой сын» по-настоящему ужасно.

Она кивнула.

– Ты прав, и я хочу извиниться за свои слова. Ты замечательный молодой человек, и я правда горжусь тобой. Я надеюсь, что ты сможешь простить меня за то, что я не сказала этого раньше.

Энди улыбнулся. Это было забавно: теперь, когда он получил ее одобрение, он понял, что ему оно на самом деле больше не нужно.

– Я тебя люблю, ты знаешь это, мама?

Снова кивок.

– Я тоже тебя люблю, Эндрю. Я хочу заранее извиниться за тот шум, который поднимет пресса. Надеюсь, ты сможешь избежать всего этого, когда поедешь в Род-Айленд.

Энди усмехнулся. Несмотря на все происходящее, конгрессменша Крис Криддл все еще думает о прессе. Похоже, можно заставить конгрессмена выйти из гонки, но саму гонку из конгрессмена никогда.

Энди поцеловал ее в щеку и поднялся, чтобы выйти из комнаты. Он почти коснулся дверной ручки, когда услышал «Эндрю?» и повернулся обратно.

– Да?

Она смотрела ему прямо в глаза.

– Милый, смерть Эммы не твоя вина. Я хочу, чтобы ты это знал.

И теперь Энди не мог отвести взгляд, потому что он не ожидал этого и не был готов. Но что было самым удивительным? Он по-настоящему почувствовал себя легче.

– Спасибо, – ответил он.

Она кивнула, и теперь было ясно, что в словах больше не было нужды.

Энди вышел из комнаты Эммы и закрыл за собою дверь.

Перепутье

Шелби сидела на кухне своего родового дома, ковыряя тарелку с овсяной кашей и смотря, как солнце отражается на поверхности бассейна. Прошло уже две недели с момента, как ее выписали после (недолгого) пребывания в больнице, и ее бок только что лишился того, что, она надеялась, будет последним хирургическим швом, который она увидит в жизни. После снятия бинтов она поняла, что у нее появились три новые ступени в ее лесенке шрамов, растянувшейся от верха грудной клетки и до бедра… но то, что отсутствовало в памяти, так это воспоминание о нанесении этих шрамов.

Что, наверное, было к лучшему.

Она вздохнула. Затем она взяла в руку маленький кусочек переплетенной пластиковой нити, удивляясь тому, что раньше она использовалась для удержания ее кожи на месте.

– Фу, что это такое? – раздался голос позади нее.

– Один из моих швов, – ответила Шелби.

– Хмм… подожди, что?! Боже мой, – ее (горячо любимая) кузина Бекки закончила предложение, обмахивая себя руками, будто она отбивалась от атак насекомых. –  Мне нужно держаться от тебя подальше. Твоя рана… она откроется и начнет извергать из себя потоки крови?

– Ты зря драматизируешь. Он просто мне больше не нужен.

Бекки вздрогнула, и вокруг девушек снова установилась тишина. Шелби хихикнула. Она правда ценила свою кузину.

Последние несколько недель дали ей много времени на раздумья. И один из выводов, к которому она пришла, заключался в том, что, когда дело касается ее взаимодействия с другими людьми, она не хотела, чтобы кто-то относился к ней так, как будто она может сломаться. Нет, жить с «атипично» функционирующим мозгом не всегда весело, но также это не должно мешать ей наслаждаться жизнью.

– Ты уже поговорила с Уолтером?

– Энди, – машинально поправила Шелби. – Я хочу сказать… – Прости. – Она покачала головой. – Неважно. Нет. Не поговорила.

– Разве он скоро не уезжает учиться?

Шелби пожала плечами, несмотря на то что ее сердце при этой мысли забилось чаще.

– Откуда мне знать?

– Девочка, не рассказывай-ка. Я не знаю, кого ты пытаешься обмануть своей притворной беззаботностью, но точно не меня. Пытаешься вести себя так, будто этот парень тебя не волнует… Тьфу!

– Он нарушил договор, Бекки.