Теория хаоса

Бекки так закатила глаза, что это было слишком даже для нее.

– Договор, шмоговор.

– Такого слова не существует.

– Не надо мне тут, Шелби. Давай не будем забывать, что ты дала мне его прочитать перед тем, как показала ему. Разве те же самые правила не применяются к тебе? Потому что я крайне уверена в том, что ты делала то, что считается избеганием, не так ли? Какой там это пункт? И теперь все мы знаем, что ТЫ нарушила пункт, отвечающий за отказ от романтических чувств. Что было глупо – не говоря уже о самонадеянности – вписывать такой пункт туда.

Шелби сжала зубы. Она ненавидела говорить об этом. И думать об этом. И признавать то, что это имеет смысл. И не то чтобы Бекки говорила что-то неправильное.

Это раздражало.

Но все же.

– Бекки, у Энди есть свои демоны.

– Разве он не ходит на встречи АА с твоей мамой дважды в неделю?

– Анонимные алкоголики. Это другое.

– Ты правда обесцениваешь стремление этого парня к трезвой жизни?! Я совсем не понимаю тебя сейчас!

Шелби вздохнула. И вот снова слезы подступили к глазам.

– Бекки, мне страшно.

– Из-за чего?

Шелби помотала головой.

– Нет правильного способа в этой галактике или любой другой объяснить, что значит очнуться в больнице с порезами на теле, которые ты сама туда нанесла, – сказала она. – Без единого воспоминания об этом, Бекки. Когда Энди отреагировал в тот самый раз, мой мозг просто стал творить то, что ему захочется. И взял под контроль мое тело. Это ужасает меня.

Бекки не ответила. (Да и что она могла сказать?)

– Куски времени просто пропали из моей памяти, – продолжила Шелби. –  А затем меня перевели в психиатрическое отделение… Это не самое приятное место, Бек. Там есть люди – дети нашего возраста и младше, – которым приходится справляться с гораздо худшими вещами, чем мне, которые они никак не заслужили, понимаешь?

Бекки опустила глаза.

– Я понимаю.

– Последние две недели я провела, привыкая к новым препаратам. У меня пропал аппетит. Временами я просыпалась ночью, вся в поту, и мне приходилось класть пакет со льдом между грудей, чтобы успокоить свою нервную систему. Иногда непосильной задачей было вылезти утром из кровати, а в те дни, когда у меня это получалось, то приходилось бороться с желанием вернуться туда и просто… лежать. Мне правда нужно оставаться как можно дальше от всего людей, мест, предметов и так далее, – у чего есть возможность заставить меня отреагировать так, как случилось с ним.

На несколько секунд наступила тишина, но потом Бекки цыкнула зубом. И в эту же секунду Шелби знала, что любимая кузина скажет что-то, что ей не понравится.

– Хорошо, выслушай меня, – начала Бекки. – Я понимаю тебя. Правда понимаю. Тебе правда нужно избегать «знакомых триггеров», как ты их называешь. Но также я знаю тебя. И я знаю то, что ты пытаешься представить мне как механизм для сохранения психического здоровья, частично заключается в том, чтобы убегать и прятаться.

– Бекки, ты не…

Она подняла руку, чтобы остановить Шелби. Затем она продолжила:

– Да, все случилось дерьмово. И да: у Энди есть свои демоны, с которыми надо бороться. Но у кого их нет, Шелби? Разве не всем нам нужен второй шанс в тот или иной момент времени?

Глаза Шелби сузились, когда она начала понимать, к чему клонит сестра. Она, очевидно, была права: большинству людей требовался второй шанс. Или даже третий. Включая Шелби…

Но этот случай и был чем-то вроде второго шанса для нее, разве нет? Она перестала быть осторожной и дала себе сблизиться с кем-то даже после последнего случая.

И все повторилось.

Были ли обстоятельства другими? Точно да. Но результат практически не отличался: провал в памяти, швы на теле, госпитализация, смена лекарств и трудный (все еще продолжающийся) подъем из бездны короткого замыкания в ее мозге. Какой человек в здравом уме снова даст себе попасть в такую ситуацию?

Шелби помотала головой.

– Бек, то, что я знаю наверняка, – это то, что мой страх стал явью. Уолтер хороший парень, но я правда пропустила мимо себя несколько тревожных сигналов, которые сейчас у меня прямо перед глазами. Что не дает мне снова пройти по этому пути.

– Но, Шелби, люди меняются.

– Да, я знаю. Но как именно они поменяются, невозможно предугадать, – продолжила Шелби. –  Не то чтобы это что-то значило: он скоро уедет в Род-Айленд, где, я уверена, он встретит достаточно замечательных девушек. Мы оба можем просто… двигаться дальше.

Бекки посмотрела на Шелби. Явно не соглашаясь с ее словами.

– Как дела у Триш? – Шелби было нужно сменить тему разговора. Она отлично справлялась с тем, чтобы избегать мыслей о всем случившемся с Уолтером, но в последнее время ее было очень легко заставить плакать. Если так продолжится, к чему, как она чувствовала, все шло, ей придется лечь в кровать. А ее целью было оставаться на ногах до самого вечера.

– О нет, дамочка, – ответила Бекки. – Ты не будешь так просто лезть в мои отношения только потому, что отказываешься исправить свои. Не выйдет.

Шелби засмеялась.

– Ты невыносима.

– А ты трусиха.

Это был удар ниже пояса. И Шелби знала, что Бекки это понимает. Но она решила не вестись на это.