Теория квалификации преступлений

В зависимости от точности результата можно выделить правильную и неправильную (ошибочную, неверную) квалификацию. О неправильной квалификации упоминается в п. 3 ст. 307 УПК РФ. Как показывает практика, среди ошибок, допущенных в процессе правоприменения, ошибочная квалификация – одна из самых распространенных[7].

Президиум Курского областного суда, удовлетворяя протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, указал, что приговор и кассационное определение подлежат изменению ввиду неверной квалификации действий П.[8]

В то же время следует еще раз напомнить, что изменение квалификации не обязательно означает, что предшествующая квалификация была ошибочной. В литературе правильно указано, что «принятие, изменение или отмена уголовного закона могут вызвать необходимость иной правовой оценки, но в этих случаях судебная ошибка отсутствует»[9].

Общепризнанным является деление квалификации на официальную (легальную) и неофициальную.

Официальная (легальная) квалификация осуществляется по конкретному уголовному делу уполномоченными на эту деятельность должностными лицами. К ним относятся следователи, дознаватели, судьи. С определенными оговорками можно причислить к надлежащим субъектам квалификации также и прокурора, который, обладая довольно широким кругом полномочий, может, например, возвращать уголовное дело дознавателю, следователю со своими письменными указаниями об изменении объема обвинения либо квалификации действий обвиняемых (п. 15 ч. 2 ст. 37 УПК РФ). Однако прокурор не может сам производить предварительное расследование и, таким образом, его возможности в части квалификации существенно ограничены. Отличительными чертами официальной квалификации является то, что она имеет правовое значение, поскольку закрепляется в официальных процессуальных документах и порождает правовые последствия, такие, например, как возбуждение уголовного дела, предъявление обвинения, предание суду, вынесение обвинительного приговора.

Что же касается неофициальной квалификации, то, как отмечается в литературе, она также представляет собой уголовно-правовую оценку деяния, но дается иными субъектами – гражданами, научными работниками, авторами статей, монографий, комментариев, учебников, студентами, решающими предложенные им задачи по квалификации (казусы)[10]. Кроме того, такая квалификация не находит своего отражения в процессуальных документах и, что самое главное, не влечет никаких правовых последствий. Разновидностью неофициальной квалификации является квалификация доктринальная (научная), представляющая собой уголовно-правовую оценку деяний, даваемую учеными в комментариях, монографиях, научных статьях и иных работах, аспирантами и студентами, изучающими уголовное право и другие науки криминального цикла. По многим вопросам применения уголовного закона научная аргументация, основанная на устоявшихся в правовой науке воззрениях, воспринимается судебной практикой без каких-либо возражений.

В литературе выделяют еще один подвид квалификации – квалификацию полуофициальную, которая дается в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по определенным категориям дел и преследует цель достижения единообразной практики применения уголовного закона[11]. Этот правовой феномен деятельности высшей судебной инстанции заслуживает применительно к проблематике квалификации, по крайней мере, специального упоминания. Проблема правовой природы разъяснений по вопросам судебной практики является до настоящего времени дискуссионной и не получившей окончательного, общепризнанного решения: часть специалистов склоняется к оценке таких постановлений как играющих исключительно рекомендательную роль для судов при рассмотрении ими уголовных дел различных категорий[12]; другие же, напротив, полагают, что им свойствен нормативный характер, в связи с чем их следует относить к источникам уголовного права[13].

Не вдаваясь в дискуссию по данному вопросу, следует признать очевидный факт: содержание некоторых положений, сформулированных в постановлениях, выходит за рамки интепретационной деятельности и обычного толкования. Почти в каждом из них можно выявить предписания нормативного характера. Учитывая практически никем не оспариваемый обязательный характер таких постановлений для правоприменителя, то, что они рассчитаны на многократное повторение, и то, что они участвуют в регулировании уголовно-правовых отношений, можно согласиться с тем, что отнесение указанных постановлений к формальным источникам уголовного права не лишено оснований.