Теория квантовых состояний

На ночь строители обыкновенно оставляли на башне факелы, у основания и пролетов лестниц. Это должно было облегчить путь богам к своему храму. Сейчас, ночью, в тишине заваленного строительным мусором двора, эти мерцающие огни смотрели с высоты в сотни локтей холодно и даже угрожающе.

Бильгамешу вполголоса обратился к Набу.

— Спасибо, мой верный Набу. Теперь я пойду наверх, вознесу молитву великому Мардуку. Жди меня здесь. Мы тронемся в путь, как только я вернусь.

Он отправился к ближайшей боковой лестнице, поднимая с каждым шагом облачко пыли. Набу и охранники смотрели вслед его узкой фигуре, закутанной в плащ-накидку с капюшоном, надвинутым на лицо.

Исполинский зиккурат встретил Бильгамешу полной тишиной. Как только Бильгамешу оказался в тени его массивной стены, пропали даже шорохи и дуновения ветра. Собственное дыхание стало оглушающим хрипом, удары сердца — тараном. Бильгамешу ступал по усыпанной пылью и щебнем площадке, окружавшей Храм и каждый шаг отражался у него внутри басистыми ударами призывных гонгов, взрывами громов тропических ливней и вулканными всхлипами далеких гор.

Перед лестницей, взбегающей вверх вдоль отвесной стены, Бильгамешу встал. Здесь в стене крепилось гнездо для факела и спокойный ровный огонь освещал основание из ровных залитых битумом глиняных плит. Вершина лестницы терялась в черной вышине и где-то там подмигивал Бильгамешу еще один факел. Невесомо Бильгамешу ступил на первую ступень. Тонкая поземка пронеслась по ней, припорошив сандалию верховного жреца тонким слоем пепла. Пепла?! Бильгамешу нагнулся к стопе, но видение уже исчезло. Пыль, серая в темноте, обыкновенная пыль.

Бильгамешу начал долгий непростой подъем. Острые ступени будто впивались в мягкие подошвы его сандалий, точно сам Храм противился тому, чтобы Бильгамешу поднимался. Но он поднимался. Чувствовал какой-то внутренний долг, нужду подняться. Дыхание его сбилось, но Бильгамешу продолжал упрямо переставлять ноги. Не торопясь, стиснув зубы. Подъем на первый ярус был самым сложным и опасным. Слева уже обозначилась бездна во множество человеческих ростов.

Звезды становились ближе. Бильгамешу не поднимал взгляда. Ему казалось, что строгие, требовательные лица смотрят на него с этих звезд, смотрят и задают немой вопрос: что ты делаешь здесь?

Он так был сосредоточен, что вздрогнул от неожиданности, когда лестница закончилась, упершись в глухую стену. Здесь из гнезда в стене торчал еще один факел. Бильгамешу остановился и перевел дух. Он отлично знал планировку башни. Сам выверял ее с жрецами-зодчими. Отдышавшись, лугаль вышел на террасу первого яруса, прошел по ней и ступил на следующий лестничный пролет.

Путь на вершину зиккурата был извилист. Предполагалось, что пожелавший вознести молитвы в новом храме Мардука, должен показать серьезность своего намерения. В действительности, для жрецов-астрономов, да и строителей, вдоль боковых стен башни располагались подъемные платформы на прочных тросах. На них рабы-вардумы втаскивали на вершину необходимые материалы и нередко самих зодчих. Сегодня, однако, не было вардумов, готовых их поднять. Да и Бильгамешу твердо решил пройти путь настоящего паломника.

Лестница на четвертую ступень была с обратной, южной стороны зиккурата. Бильгамешу шел вдоль узкой террасы с ровным, в половину человеческого роста, заграждением по краю. Город внизу представал размазанной кляксой с маревом разноцветных точек. Светлые строения угадывались бесформенными глыбами, темные сливались с землей. Разглядеть ожидающего внизу Набу с солдатами было невозможно, Бильгамешу с трудом различал даже освещенные храмовые постройки. Зато здесь наверху он слышал его, свой город. Чувствовал ветер, как порывистое дыхание ночи. И звезды теперь были наравне с ним, заодно. Страх его угас.

На шестой ярус он поднялся влажный от пота. Мышцы икр и бедер поднывали, но чувствовал себя Бильгамешу хорошо. Он ощущал единение со своим городом, с зиккуратом, со звездами. Перед ним, окруженный узкими уступами, высился новый храм Мардуку. Храм сразу выкладывали обожженным темно коричневым кирпичом, и несмотря на строительные леса, грязь и пыль уже сейчас он выглядел величественно. Никогда еще Бабили не чтил так высоко своего могущественного покровителя, Мардука.

Бильгамешу упал на колени и склонил голову. Исступленно он шептал слова молитвы: "предвечный владыка-вседержитель…", "ты сотворил меня и доверил власть над людьми…", "да будет твое владычество милосердным…", "подай мне то, что благоугодно тебе…". Он потерял счет времени.

— Ты искал меня, — низкий бархатистый голос застал его врасплох.

Бильгамешу быстро совладал с собой и различил на углу яруса, на фоне агатового звездного неба еще более темную высокую фигуру. Мардук, в отличие от Иштар и Балу был редким собеседником Бильгамешу.

— О, Великий Мардук! — Бильгамешу еще ниже склонил голову.

Фигура не шелохнулась.

— Я… — Бильгамешу запнулся. — Я ухожу, как велели мне Боги… — начал он сбивчиво.

— Зачем ты здесь, Бильгамешу? — перебил его холодный вопрос.

Бильгамешу задохнулся.