Теория механизмов и души (СИ)

   -- Стоп! -- оборвала я готового высказаться доктора и резко вскинула ладони. -- Мужчины, вы совсем умом тронулись?! Вы вообще понимаете, что предлагаете? Для того, чтобы всё это провернуть, нам не просто надо отправиться на Светлую сторону, нам как минимум нужно незаметно подобраться к телу первого арра, которое наверняка очень хорошо охраняется. А перед этим -- ни много ни мало -- выяснить основной секрет свелской промышленности, то есть -- технологию изготовления кристаллов памяти. Да нас на выходе из транспортного тоннеля перережут! За Триндой после его демарша наверняка присматривают, и если нашу встречу вполне могли просто посчитать продолжением вчерашнего знакомства, то, стоит рыпнуться в сторону Светлой стороны, нас устранят сразу же, не стесняясь в средствах и не теряя ни секунды времени. Мне по-человечески очень жалко этого парня, но я решительно не представляю, чем мы можем ему помочь!

   -- Можно попробовать использовать другое тело, -- осторожно возразил доктор.

   -- Не считая аморальности подобного варианта -- что ты предлагаешь сделать с прежним хозяином этого тела? -- задачу это упрощает не сильно. Нам всё равно нужно попасть на Светлую сторону, потому что здесь нет ни одного специалиста по искрам, способного прояснить технологию. А спрашивать нас, какое именно тело нам необходимо, никто не будет.

   -- По поводу аморальности я бы поспорил, -- возразил Мух. -- Мы же не будем ловить беззащитных невинных граждан! А какую-нибудь сволочь из организаторов всей этой заварушки я бы жалеть не стал. Отличная расплата: симметричное наказание за преступление.

   -- Ну да, а он будет смиренно стоять и ждать посреди улицы, пока ты подойдёшь и уведёшь его в тёмный уголок, чтобы предъявить счёт, -- раздражённо фыркнула я. -- И вообще, я предлагаю заняться решением этого вопроса завтра, на свежую голову. Сейчас я слишком хочу спать, чтобы принимать ответственные решения, -- резюмировала я и, ставя в разговоре точку, подошла к машинату, чтобы извлечь из него искру.

   Мужчины молчали. Не думаю, что они признали мою правоту и отказались от безумной затеи, но последнее замечание оспаривать было глупо. Время приближалось к двум часам ночи, всем следовало отдохнуть.

   Тринда на правах нового гостя был размещён в гостевой спальне, а Мух как старый друг -- вытеснен на диван в гостиной. Дом у меня небольшой, поэтому спальных мест не так много: на втором этаже гардеробная и две спальни -- хозяйская и гостевая, каждая со своей ванной. На первом -- гостиная и просторная кухня-столовая с небольшой кладовкой в дальнем конце. И, собственно, всё, не считая просторной мастерской в подвале.

   Уложив мужчин, я ушла к себе с мыслью упасть и уснуть, но сон как назло долго не шёл -- слишком суетными мыслями была занята голова. Они напоминали искры шутихи, беспорядочно мельтешащие, шумные и бесполезные. Длинный день принёс очень неожиданные новости, которые никак не хотели укладываться в моих мыслях на полочках, предназначенных реальных воспоминаний и фактов.

   Что бы я ни говорила мужчинам про глупость и опасность попыток влезть в это дело, в глубине души была на их стороне. Что-то внутри категорически возражало против идеи оставить всё как есть, обречь случайно попавшую в мои руки чужую душу на прозябание в мёртвой металлической оболочке. Надо думать, память о собственном ночном кошмаре, сдобренная болезненными уколами совести, и чувство протеста против грандиозной несправедливости, свершившейся совсем недалеко.

   История с захватом власти на Светлой стороне была настолько грязной, настолько отвратительной, что решительно вся моя сущность отчаянно требовала каких-то конкретных шагов ддля протеста и борьбы. Понятно, что политика -- в принципе нечистое занятие, что моральные рамки у занимающихся ей людей размыты, что они привыкли идти по головам, но то, как поступили с первым арром, лежало за гранью нормального даже для них. Убить, оклеветать, подставить и отправить в тюрьму по ложному навету, даже шантажировать -- да, гадко, противно, но... во всех этих случаях человек до конца остаётся собой. Если оказывается слаб -- ломается, но если хватает сил, воли и ума, он может бороться.

   Должны же быть какие-то пределы у человеческой мерзости! Даже самый грязный шантаж не шёл ни в какое сравнение с этим. У человека силой отняли то, что составляло его самого: его сущность, личность, душу. Вырвали из тела и запечатали в камень, как в какой-то старой страшной сказке. Разница в том, что в любой сказке есть надежда на чудо, которое непременно произойдёт и спасёт страдальца. А у этого человека не было чуда, у него были только мы.

   Впрочем, нынешнее стечение обстоятельств тоже сродни чуду. Кристалл ускользнул от внимания свелов поначалу, попал в руки к механику, сумевшему приоткрыть его тайну, потом во второй раз случайно избежал возвращения назад. А там и вовсе -- вот уж где подлинное чудо -- столкнулся не просто с лучшим специалистом по человеческим мозгам на обеих сторонах диска, но специалистом, сумевшим опознать его и назвать его имя!