Теория несоответствия

Но Калинин ничего не сказал, только закатал рукава рубашки, пока я бессовестно пялилась на него. И как я могла рассмотреть за этим напыщенным, жутко занудным, да еще и старым, ладно, не таким уж и старым, но все равно... Все равно я рассмотрела в нем мужчину, сексуального, чертовски привлекательного и невыносимого. Но невыносимым он был только в силу его недосягаемости. Я не понимала, что чувствую, но каждый раз убеждала себя, что это игра.

Только я ошиблась, хоть и не хотела признавать. Я слишком прикипела к нему, слишком доверилась, открыла для себя что-то как будто. Но я не влюбилась. Еще раз нет! Так почему я не могу с ним расстаться?

- Андрей, извини, - сказала наконец-то я.

Наше молчание затянулось, и кто-то должен был его нарушить. Это сделала я, а Калинин все так же смотрел, как будто оценивая, и молчал. Да что же он за человек, в конце-то концов?! Я почему-то провела аналогию с императором Нероном. Ну, римского в нем было много в плане рельефа, когда я вспоминала Андрея голым. Но скорее моя ассоциация была связана с жесткостью. Жесткая красота, черствость с нежностью, сила мышц в теле обычного психолога - все это было таким правильным для меня, таким притягательным.

- Перестань меня рассматривать как сочный стейк, - усмехнулся Калинин. - Увы, моя прожарка слишком сильная. Зубы сломаешь.

Сволочь ты, Андрей Григорьевич! Отталкиваешь меня всеми возможными способами.

Глава 12 Андрей

Красивая, молодая, импульсивная - я видел в ней эту привлекательность, граничившую с безумием. Хочешь привязать меня сексом, девочка - не получится. А чувствами тем более.

Я это уже проходил - мне не понравилось. Это даже больно было, хоть я об этом никому и не рассказывал, больше пятнадцати лет носил в себе.

Карина так и лежала на кровати, даже задранную футболку не опустила, а я смотрел на ее живот, плоский, но упругий. Смотрел на шею, такую пульсирующую. Смотрел на выступающие ключицы... Я смотрел и оценивал все. И это мне нравилось. Вернее, она мне нравилась. Эта невыносимая девчонка, свалившаяся как снег на голову.

Бля, Андрей, куда тебя несет?

А я хочу ее снова.

Утром зарекался, а теперь...

Я точно полный идиот.

Несмотря на все, что я говорил, Карина потянула вверх свою футболку, а потом начала стягивать шорты. И теперь она лежала передо мной в одном нижнем белье, такая идеальная, такая зовущая.

Уйти?

Да какой нормальный мужик уйдет...

Карина расценила этот ступор по-своему: опять начала расстегивать мой ремень одной рукой, а второй - снова злополучные пуговицы, которые и так не поддались ей. Наверное, ничего для себя нового я не увижу больше.

Стоял, стараясь дышать ровно, но это плохо удавалось.

Ее пальцы уже коснулись головки напряженного члена, и я не смог сдержаться - запустил пальцы в светлые волосы. Если сейчас она меня обломает, то это будет жестко. Я на пределе. Я хочу ее.

Карина вдруг прижалась к моей ноге щекой. Блядь! А вот это вообще не надо. Все эти нежности, ласки... Я не знал, что с этим делать, не понимал.

И пока я снова думал, как то ни прискорбно, физиология взяла свое от пары движений рукой. А потом... Блядь, это был ее язык. Черт возьми, ее язык проходился по моему члену, ее ногти впивались в мои ягодицы...

А я отдался. Я играл с ее волосами, отдавшись этому моменту.

- Я никогда раньше не делала, - сказала Карина, подняв на меня глаза.

Она все так же сидела, а я все так же стоял, не сразу поняв, что произошло.

- Ты?..

Я не мог поверить. Если это инстинкты, то они у этой девочки животные.

Впервые? И так?

Как же я ненавидел в этот момент себя. Нам все равно придется расстаться... Рано или поздно это произойдет -  мы не пара.

Карина потянула мои брюки вниз, а я, как действительно старый идиот, навалился на нее сверху.

Я запомнил цвет ее трусов... Они были черными и шелковыми, так легко скользившими вниз. Я запомнил этот момент - черная ткань по светлой коже. Я помнил, как она скользила, очерчивая каждый контур, как при моем нажатии эта ткань впивалась, оставляя красные полоски на идеальной коже.

И я, черт возьми, притянул Карину к краю кровати, забросив ее ступни себе на плечи. А она все смотрела мне в глаза. Понимала, что мой член упирается в нее, но все равно смотрела прямо в глаза.

А взгляд ее все равно как будто умолял: «Трахни меня, Андрей Григорьевич».

Я, положив колени себе на плечи и начав стягивать черное и кружевное, сказал:

- Ты же сама просила. Главное - не пожалеть потом.

Судя по всему, Карина жалеть не собиралась, по крайней мере, пока. И когда я уже собирался сделать то, от чего нас все время отвлекали, она толкнула меня ступней в плечо и поднялась.

Черт возьми, и чем ее так привлекает моя рубашка? Если пиджак быстро полетел на пол, то на рубашке Карина зациклилась. Снова пуговица за пуговицей, медленно, как будто пробуя. А это чертовски сложно терпеть со стояком. Причем Карина явно должна была ощущать его животом.

И каждая расстегнутая пуговица сопровождалась поцелуем в грудь, как раз на том месте, где и была.