- ...И поскольку, печальная участь постигла нашего горячо любимого президента, и та нелепая случайность, вырвавшая достойнейшего из наших рядов... когда он, выступая перед народом, невзначай оступился, что возымело роковые последствия, вынудило нас объединиться в принятии единственно верного решения. Это решение собрало вместе отцов нашего осиротевшего народа, с тем, чтобы принять беспримерно мудрое решение в этом прискорбном случае, и объявить, что должность президента республики отныне возлагается на вас. Данное решение считать совершенно секретным и не подлежащем разглашению, и повинно быть известным только лицам, присутствующим в этом зале. Почившего же президента упокоить со всеми подобающими почестями, но совершенно секретно...
Николаю не сразу открылся смысл сказанного, к тому же последняя фраза внесла недоразумение в его логическое понимание: как можно упокоить с подобающими почестями и при этом совершенно секретно? Мозг пробуксовывал...
И пока голова искала объяснение несоответствию, язык распорядился по-своему сложившимися обстоятельствами:
- Получается, что теперь я являюсь вашим президентом и отцом народа? Так надо понимать ваши слова?
Язык настолько опередил мысль, что виновник настоящей встречи, внезапно вздрогнул от такой дерзости выскочки и тут же прикусил его в наказание. Но тут со своим мнением вмешался внутренний голос: "За что наказывать праведника, ведь он же прав?" Тут уж взорвался мысленно бывший двойник президента: "Прозевал свое слово, так уж молчал бы... Сам разберусь". Внутренний голос был посрамлен и сник.
Он слышал свой голос, звучавший, как бы со стороны, и не мог понять: сон это, явь? Но присутствующие государственные мужи восприняли понимание вопроса с облегчением, как нечто давно ими обговоренное и принятое, лишь с одной небольшой загвоздкой - убедить оппонента согласиться на их предложение.
Николай начал вдумываться в озвученное своим же языком сообщение. Вдумался, представил, вообразил, задумался о цене столь лесного предложения. Ощущение было, словно его несло на санках с крутой горы по ступенькам: челюсть клацала непроизвольно, дыхание сперло, страх болтался где-то на плечах. "Мама! - сказал его внутренний голос. - Откажешься - прибьют, согласишься - изнасилуют, выпотрошат, а после хвалить будут, если под их дудку плясать будешь". Выход был только один - соглашаться. Чуда не произошло - он принял предложение со всей странностью неподатливой натуры: соскалил дурацкую улыбку, подергивая головой, налил полный стакан минеральной воды и выпил жадно, захлебываясь. Опустошенный стакан запустил крутиться волчком по столу. Стакан таки соскочил на пол и разбился. На него никто внимания не обратил. Стаканы, как люди - если соскакивают со своей колеи, то часто бьются...
- На двойниках теперь можно сэкономить, - убедительно заявил Алексей, входя, после возникшей молчаливой паузы, в новое "высокое" положение. - Во всяком случае, они мне не нужны, а о своей жизни я сам позабочусь с помощью охраны. Тем более, что госсекретарь только что сообщил о финансовых трудностях страны - вот и экономия наметилась, не вставая с кресла...
Троица государственных мужей не переглянулись даже между собой, но искра несогласия промеж них проскочила. Не понравилась им идея вновь объявившегося президента; их позиция была иная и поочередно они высказали свое решительное мнение. Речь шла о физической невозможности президента находиться на всех необходимых встречах, заседаниях, докладах, поездках и прочих неотложных делах.
- У президента много обязанностей, встреч, мероприятий. Много таких, что отказать нельзя, а присутствовать нет возможности, и тут без двойника никак нельзя: не уважение, знаете ли, особенно к иностранным лицам. Так что, никак... - настаивал беспрекословно министр Службы безопасности.
- А в быту? - поднаяривал министр Внутренних Дел. - Пока не женаты - куда не шло. А как женитесь... С женой должен кто-то быть...
- Я на это никогда не пойду...
- Это вы сейчас так говорите, а поживете в должности первого лица - на мир с другой точки зрения взглянете.
И к тому же, двойник всегда может заменить президента, если тот не будет выполнять указаний присутствующей ныне троицы. Это не озвучивалось, но подразумевалось - и билось в голове Алексея, как птица, застрявшая в сетях.
- А теперь, после того, как основные вопросы оговорены, и все точки расставлены в надлежащих местах, просим вас занять место в президентском дворце и приступить к исполнению обязанностей, - госсекретарь стоя произнес торжественным голосом, словно на параде перед застывшими войсками. "Войска" клевали носом в направлении пола, послушно склонив поседевшие головы. Обнажились не засаженные волосом районы...