Теория невероятности (СИ)

"Наверно, накурено, хотел сказать батюшка", - предположил рядовой сотрудник, вытирая влажной тряпкой разбрызганную по полу кровь. Кровь принадлежала опрашиваемому по делу гибели министра внутренних дел шофёру. Она вытекла из его носа, и с точки зрения медицины, должна была своим исходом укрепить здоровье хозяина, так как организм предполагал восстановить недостачу, выработав новую порцию свежей молодой крови.

На случай невероятно неблагополучного стечения обстоятельств, шофёр написал сотрудникам, ведущим допрос заявку с просьбой произвести у него отбор крови в количестве пол-литра для медицинских целей безвозмездно.

Большего с этого чучела, даже самыми жесткими методами допроса, выудить ничего не удалось. В конце концов, шофёр, помятый множеством полицейских чинов разных служб, специалистами пёстрых методов обработки живого человеческого мяса, крича и день, и ночь в счёт своей невиновности, добился-таки своего - был передан врачам психиатрам, и те бойко принялись, со своей стороны, за привычное для них дело. Больше задержанного никто не видел и не вспоминал. Министра внутренних дел помнили немногим дольше - министр всё же, да и событие, которое с ним приключилось было весьма зрелищным и эффектным.

"Я здесь точно не причём, - заключил мысленно президент, выслушав отчёт о допросе подозреваемого в злонамеренном убийстве министра внутренних дел. - Шофёр, конечно, гнида хорошая, укокошил министра самых важных в государстве дел, но дело выполнил ювелирно..." А вслух сказал:

- Вероятность осуществления заранее спланированного плана маловероятна. Это больше похоже на очередную глупую случайность из семейства "невероятных", на которые так богата наша страна.

Высказанная президентом подсказка стала официальной версией, озвученная средствами массовой информации со ссылкой на неких весьма уважаемых, сколь и учёных мужей, правда, мало кому известных. Страна сглотнула слюну и занялась своими бесконечно сомнительными заботами.

Озвученная версия происшествия была настолько же мудра, как и удобна всем, несмотря на свою регулярную повторяемость. А почему не повторять умную мысль, даже если она не совсем таковая? В подобном деле главное акцент. Вещающему краснобаю народная признательность обеспечена, если не как умнику, то, как мудрецу проповедующему умность глупой мысли.

* * *

Яков Мухоморкин находясь дома, напрягал мозг тем, чтобы тот придумал, чем заняться телу. Тело валялось на диване.

"Эх, Яшаня, - отвечал Яшин мозг, - с твоими-то физическими данными мог бы себе из работы чего-нибудь присмотреть. Вон сколько всего надо кругом: и подмести, и доставить, и выкопать..."

"Эх, мозг мой, - возражал Яков, - я же знаю тебя, как самого себя, насквозь вижу все твои задумки. Подсовывая мне тяжёлую работу, сам мечтаешь спокойно отлежаться в голове без дела - серость извилистая".

Мозг обиделся и перестал подавать сигналы на Яшины оскорбления - тот ещё фрукт, с характером.

"О, обиделся, - изрёк Яша вслух. Как меня на изнурительную работу посылать - так, пожалуйста... А если ему советуют поразмяться для дела, выдать умный итог с пользой - так сразу нос в сторону воротит, куда там... они интеллектуальная ценность, видите ли. Вместо того, чтобы прибыль создать - чуть-что, сразу в кусты; нежный, как балерина на шесте - ткни пальцем и свалится..."

Яков больше не стал спорить ни о чём и, превозмогая сопротивление собственного мозга, поднялся с дивана. Туфли он носил такие, что достаточно было в них вступить: ни завязывать шнурки, ни обувную ложку подставлять не было нужды - философ, одним словом.

Куда-нибудь идти особого смысла не было, так как деньги в кармане отсутствовали, а без них ему мало где были рады. Но и дома плодить скуку никакого резона не просматривалось. Он долго думал, куда бы ему пойти без денег, но так и не придумал. Куда можно было бы пойти с деньгами - звучало куда интересней. Тут виделся и ресторан в веселой компании барышень, и концерт камерной музыки с интеллектуальной музой в очках под ручку, кафе, бары, игровые залы, театры с ихними завзятыми театралами - от всего этого аж грудь глубже и с волнением задышала, как на первом свидании.

На улице Яше захотелось общения с девушкой. Не так, чтобы потискать, помять, а просто духовно пообщаться на обоюдоволнующие темы, во всяком случае, для начала. Но, как известно: нема лаве - нема кохання, - как говорит старинная то ли древнеримская, то ли древнегреческая, а может и египетская поговорка. Несмотря на сложности перевода, интонация передаваемой фразы вполне разъясняет причинно-следственную связь. Но он не расстраивался, зная из философской премудрости, что на его добрую безденежную душу определённо должна найтись такая же, но с деньгами. Сложность состояла в поиске родственной души, или же, как говорят футбольные комментаторы: необходимо оказаться в нужное время, в нужном месте. Вот в этом то и состоит проблема всех подобных философов.