Читаем Теория психосемиозиса и древняя антропокосмология полностью

Итак, материей является некий пространственный субстрат, воспринимающий "отпечатки" идей и тем самым участвующий в рождении мира вещей в его телесном качестве. Идеальный мир противостоит материи, а результатом их сочетания является все физическое как воспринимаемое органами чувств. Эту троицу Платон уподобляет отцу, матери и ребенку. По иерархии материя Платона ниже отца и ребенка, а значит, находится там же, куда Плотин в эманативной цепочке помещает свою материю. Но в сферической картине мира, разрабатывавшейся Платоном, нижний конец космической иерархии оказывается в центре сферы, где сходятся и душа и тело в своих наиболее грубых формах. Значит, продолжить иерархическую цепочку можно только направив ее снова вверх, к поверхности сферы. Если еще учесть, что материя Платона служит для пространственной организации всего телесного, что, собственно, и оправдывает с метафизических позиций такой поворот, то она должна занимать всю внутреннюю, "иную", сферу, в которой это телесное и располагается. Тогда и коррелирующий с психокосмической шкалой музыкальный звукоряд следовало бы увеличить не до двух октав, а больше. Но это запрещает древнегреческая теория музыки. Следовательно, материя должна пространственно организовывать только нижнюю часть телесного, а роль организатора верхней части должна взять на себя идеальная область, находящаяся во внешней части космоса. При этом внешняя часть космической души - она же наднебесная составляющая космоса - должна неким образом инвертироваться во внутреннюю часть, в поднебесный мир, и в конце концов соединиться с материей, благо, что и та и другая имеют некоторые схожие черты, например, тождественность самим себе. Таким образом, в платоновской картине мира латентно заложена идея замкнутости психокосмической шкалы.

Глава 1

3. Теория психосемиозиса

Теория семиотических процессов в психике, или, иначе, теория психосемиозиса, включает в себя три компонента: 1) правила образования и применения системы особых символов - триграммных операторов, или ТГ-операторов; 2) обобщенную модель семиозиса, графически выражаемую в виде семиотического гексагона; 3) комплекс основных категорий и законов, описывающих психические процессы как семиотические.

Некоторые основополагающие моменты теории психосемиозиса были подробно рассмотрены в книге "Чертеж антропокосмоса" (21). Поэтому в данной главе о них будет сказано лишь в объеме, необходимом для использования теории психосемиозиса в качестве метатеории древних антропокосмологических учений. Часть аспектов данной теории будет рассматриваться в последующих главах в конкретных случаях ее указанного использования.

В символическом аппарате теории психосемиозиса применяется двоичный комплементарный код, состоящий из цифр "1" и "0" и развернутый по основанию и трем кодовым позициям, что в целом составляет парадигматическую матрицу из 16 групп (рис. 4а). Основание матрицы разбивает весь ее массив на две части, каждая из которых состоит из восьми идентичных, но с разными знаками в основании кодовых трехпозиционных столбцов, называемых ТГ-операторами и обозначаемых трехпозиционными двоичными символами с индексом (рис. 4б).

Парадигматическая матрица - это матрица, задающая структуру некой абстрактной синергетической системы, синтагматический аспект которой выражается посредством ТГ-операторной эннеаграммы.

Указанный двоичный код функционирует в режиме обозначения операций "есть" (1) и "нет" (0), мыслимых как взаимодополнительные и приложимых к конкретным кодируемым понятиям. В определенных контекстах эти понятия могут развертываться в статусе взаимодополнительных пар, подобных следующим:

1 0 эксплицитное имплицитное активное пассивное действительное возможное частное общее сущее несущее

Цифры 1 и 0, взятые вместе, кодируют собой некую квазицелостную систему, которая обладает внутренней структурой, обусловливающей возможность фазовых переходов (периодических или непериодических) ее состояний по принципу 1 0. ТГ-операторы, будучи совокупностью трех взаимообусловленных позиций, кодируют состояния некой сложноорганизованной квазицелостной системы, в которой фазовые переходы совершаются в трех ее аспектах.

Выбор аспектов конкретного объекта описания для сопоставления их с позициями ТГ-операторов должен руководствоваться принципом "триадичной равновесной полноты", то есть принципом выявления таких трех аспектов, которые наиболее полно характеризовали бы объект в заданном срезе его описания и при этом были бы взаимоурегулированы по правилу ТГ-операторного гексагона (рис. 5).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Синдром гения
Синдром гения

Больное общество порождает больных людей. По мнению французского ученого П. Реньяра, горделивое помешательство является характерным общественным недугом. Внезапное и часто непонятное возвышение ничтожных людей, говорит Реньяр, возможность сразу достигнуть самых высоких почестей и должностей, не проходя через все ступени служебной иерархии, разве всего этого не достаточно, чтобы если не вскружить головы, то, по крайней мере, придать бреду особую форму и направление? Горделивым помешательством страдают многие политики, банкиры, предприниматели, журналисты, писатели, музыканты, художники и артисты. Проблема осложняется тем, что настоящие гении тоже часто бывают сумасшедшими, ибо сама гениальность – явление ненормальное. Авторы произведений, представленных в данной книге, пытаются найти решение этой проблемы, определить, что такое «синдром гения». Их теоретические рассуждения подкрепляются эпизодами из жизни общепризнанных гениальных личностей, страдающих той или иной формой помешательства: Моцарта, Бетховена, Руссо, Шопенгауэра, Свифта, Эдгара По, Николая Гоголя – и многих других.

Альбер Камю , Вильям Гирш , Гастон Башляр , Поль Валери , Чезаре Ломброзо

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука