Читаем Теория психосемиозиса и древняя антропокосмология полностью

Использование теории психосемиозиса в качестве инструмента исследования антропокосмологических взглядов философских и религиозно-философских учений различных культур позволяет в какой-то мере преодолеть вышеуказанные негативные тенденции. Эта теория строится с учетом предварительного компаративного анализа широкого спектра древних учений, которые в дальнейшем могут быть исследованы на ее основе более конкретно. Посредством этого осуществляется как бы некая "притирка" инструмента и объекта исследований. В результате создается достаточно автономная от какого-либо отдельного учения понятийная система, вбирающая в себя при этом позитивный опыт многих из них. Кроме того - и это главное - эта понятийная система организуется таким образом, что, будучи замкнутой и имея "жесткую" логико-математическую структуру взаимоотношений между понятиями и "мягкую" семантику, позволяет осуществлять "настройку" семантической точности любого из понятий в каждом из конкретных случаев его применения. Причем глубина "настройки" может определять как степень адекватности описания исследуемого явления, так и степень формальности или содержательности этого описания.

Использование указанной антропокосмологической метатеории дает возможность правильно определить не только суть различных исследуемых философских и религиозно-философских учений, но и их диспозицию в контексте общечеловеческой культуры, поскольку позволяет исследователю в значительной степени избежать конкретно-исторического центризма, который неминуемым образом деформировал бы весь анализируемый им материал в случае, если бы тот пользовался традиционными методами оценки.

Однако возможности теории психосемиозиса не ограничиваются служебной ролью инструментария при изучении антропокосмологических взглядов философских и религиозно-философских учений различных культур. Она является полноценным учением о строении психокосмоса человека. В ее лице изучение этой проблемы переходит на новый виток, а все рассматриваемые в настоящей книге учения о психокосмосе человека (такие, как неоплатонизм, санкхья, веданта, буддизм, суфизм, даосизм и т. д.) предстают как неполные и исторически обусловленные подходы к этой проблеме.

В то же время не следует считать, что теория психосемиозиса претендует на роль абсолютного знания. По своей сути она не является суммой раз и навсегда зафиксированных представлений. Можно сказать, что теория психосемиозиса - это инструмент осознания духовной культурой всего накопленного в ней антропокосмологического опыта, психологическое учение и специальная методология познания, ведущая к развитию и прогрессивному накоплению знаний о космической сущности человека.

Глава 1

1. ЭННЕАГРАММА И НЕОПЛАТОНИЗМ

Основателем неоплатонизма исследователи считают Плотина (204-270) или его учителя Аммония Саккаса, о котором мало что известно. Были и предтечи этого учения. Например, одной из ярких фигур, повлиявших на возникновение неоплатонизма, является стоик Посидоний Апамейский (ок. 135-50).

Нельзя сказать, что неоплатонизм был только философией. От неопифагорейцев неоплатоники перенимают специфическую аскетическую и очистительную, "катартическую", практику, идущую от основанного Пифагором в конце 6 в. в Кротоне мистического и религиозно-философского эзотерического братства. Были неоплатоники, занимавшиеся алхимией, астрологией, теургией, мантикой и т. д.

После закрытия платоновской Академии, последним схолархом которой был неоплатоник Дамаский (ок. 460-538), начинается новая полоса существования неоплатонизма. Известно, что он был ассимилирован арабо-мусульманской культурой и вошел в учение суфиев, был воспринят многими ортодоксальными и неортодоксальными христианскими мистиками и философами. Можно сказать, что неоплатонизм как бы "надевал одежды" соответствующих религиозных учений, не теряя при этом своей сущности. Достаточно автономное существование неоплатонизм приобрел в астрологии и алхимии, распространившихся в средневековье как в мусульманском, так и в христианском мире. Но в этих учениях он понимался большей частью в ограниченном, "прикладном" смысле. Среди "еретических" направлений, питавшихся идеями неоплатонизма, можно назвать следующие: позднее манихейство, павликиане, тондракийцы, альбигойцы, катары, розенкрейцеры и т. д.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Синдром гения
Синдром гения

Больное общество порождает больных людей. По мнению французского ученого П. Реньяра, горделивое помешательство является характерным общественным недугом. Внезапное и часто непонятное возвышение ничтожных людей, говорит Реньяр, возможность сразу достигнуть самых высоких почестей и должностей, не проходя через все ступени служебной иерархии, разве всего этого не достаточно, чтобы если не вскружить головы, то, по крайней мере, придать бреду особую форму и направление? Горделивым помешательством страдают многие политики, банкиры, предприниматели, журналисты, писатели, музыканты, художники и артисты. Проблема осложняется тем, что настоящие гении тоже часто бывают сумасшедшими, ибо сама гениальность – явление ненормальное. Авторы произведений, представленных в данной книге, пытаются найти решение этой проблемы, определить, что такое «синдром гения». Их теоретические рассуждения подкрепляются эпизодами из жизни общепризнанных гениальных личностей, страдающих той или иной формой помешательства: Моцарта, Бетховена, Руссо, Шопенгауэра, Свифта, Эдгара По, Николая Гоголя – и многих других.

Альбер Камю , Вильям Гирш , Гастон Башляр , Поль Валери , Чезаре Ломброзо

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука