Теория ракушек

– Да? – я поднялась, посмотрела на его красные уши, но не двинулась с места. – А кто ж вам виноват, что в такой холод одеваетесь легко и ходите без шапки? Хотя… знаете, мороз вам к лицу. Точнее, он идет вашим ушам. Интересно, а можно сказать – мороз к лицу вашим ушам? Не знаю. Однако, не будем уходить от темы. Ведь это вы натолкнули меня на подобную мысль. Мне кажется, у вас тоже проблемы с доверием.

– А мне кажется, кто-то сегодня очень болтливый.

– Ну во-о-от, снова увиливаете. Тем не менее, я объясню. Вы говорили, что тетя Надя – близкий вам человек. Но когда она попыталась вас обнять, вы дернулись, причём машинально. Вот так, – я сделала резкое движение в сторону Марка, будто хотела его обнять, и он снова дернулся. – Гм… или всё-таки не стоит употреблять слово «машинально»? Впрочем, неважно. Главное, Марк Эдуардович, что у меня для вас плохие новости.

– Да неужели? Ты, случайно, профессией не ошиблась? Может, будешь поступать на факультет психологии вместо исторического?

– Спасибо за предложение, но – нет, – вздохнула я, – пожалуй, мертвые люди всё же безопаснее, чем живые.

Марк хмыкнул, после чего мы наконец отправились дальше. Но едва дошли до конца аллеи, как из-за угла ближайшего дома выпорхнула девушка. Я ее сразу узнала – та самая, из траттории.

Она была в белой шубке и белых сапожках – прямо снегурочка. Шапки на девушке не было – длинные каштановые волосы свободно струились по плечам и спине. Увидев Марка, она просияла и подбежала ближе.

– Вот это встреча! Как же я удачно  вышла!

Теперь я могла рассмотреть ее получше. Пухлые губы слегка подрагивали, морозная пыль мерцала на волосах, ресницах и коже, делая идеальное лицо почти сказочным.

Пожалуй, я ошиблась – она была похожа не на снегурочку, а на принцессу.

– Ты уже закрыла сделку? – спросил у нее Марк.

– Еще нет, через два часа закрою. Я тебе потом позвоню.

– Хорошо.

После этого девушка повернулась в мою сторону и спросила с любопытством.

– А это кто?

Замечательно. Спрашивает так, словно меня тут нет.

– Анжелика. – ответил Марк, как будто это что-то объясняло.

– А-а-а, – протянула девушка и вдруг потрепала меня по щеке, – привет, Анжелика.

Щека мгновенно запылала.

– Здравствуйте, – буркнула я, с трудом сдерживая негодование. Вот зачем она такое сделала?

– Ладно, я побегу. Марк, до встречи!

– До встречи!

Как только девушка отошла, я наклонилась, зачерпнула пригорошню снега и приложила к щеке.

– Что случилось? – почему-то поинтересовался Марк. – Что это с твоим лицом?

– Ничего, – ответила я, хотя было большое желание завопить на весь район – «какого чёрта меня полапала твоя девица»?

– Подожди, дай посмотрю, – он подошел вплотную и мягко, но настойчиво отвел мою руку в сторону, а потом удивленно поднял брови, – поверить не могу! Как это понимать, Лика?

Невероятно, но в его взгляде даже читалось беспокойство, только я не знала, что ответить. Точнее – не было никакого желания объяснять. Поэтому я промолчала, а Марк, словно в задумчивости, наклонился еще ближе и вдруг провел прохладными пальцами по моей коже. Движение было легкое, успокаивающее, и неожиданно я почувствовала, как жар начинает стихать.

Потом скосила глаза и заметила на шее Марка пульсирующую жилку.

Пока его пальцы скользили по моей щеке, я всё смотрела и смотрела на эту жилку, и вдруг поняла, что моё сердце тоже стало пульсировать, причём совершенно по-особенному – как будто в нем рождалось что-то пронзительное и сладкое.

Это «что-то» было сильнее всех чувств, что я знала прежде. Не совсем понятное, немного пугающее, но почему-то всё равно желанное.

То, от чего картина прежней жизни начинает казаться лишь эскизом.

То, от чего хочется ловить ртом майские сквозняки, прижимать нос к смолистому порезу на осине, бегать босиком по краю моря, и, пытаясь ухватить сонные рассветы, чувствовать кожей жар другого дыхания, а под кожей – взрывы ослепительных мурашек.

То, что делает тебя самым уязвимым и самым всемогущим на свете.

Что же это было такое?

Не успела я ответить на вопрос, как Марк отстранился, а перед моими глазами сразу возникло лицо сказочной девушки. Кто она ему? Может ли быть родственницей или сестрой?

– У вас есть родственники? – спросила я.

– Что? – кажется, он удивился такой неожиданной перемене темы.

– Ну… братья там… или сестры…

Лицо Марка снова стало непроницаемым. Да, он определенно не любил говорить о личном. Правда, на этот вопрос все-таки ответил – как бы нехотя.

– Да, у меня есть брат. А почему ты спрашиваешь?

– Маленький? – я сразу вспомнила зайцев в шкафу.

– Чуть старше тебя. Живет в Германии. Только он… – после этих слов Марк запнулся, а на его лице появилась странная усмешка.

– Он – что? – переспросила я.

– Уже занят.

Я вспыхнула. Что еще за намеки, я ничего такого вовсе не имела в виду!

Лицо снова начало гореть – на этот раз от возмущения. Я еле дождалась, когда мы дойдем до развилки и попрощаемся. Но, когда это случилось и Марк стал уходить, меня посетила очередная гениальная идея.

– Марк Эдуардович, постойте! – крикнула я ему вдогонку.

– Что? – он сразу остановился и обернулся.