Теория ракушек

– Скажите, я похожа на ангела?

Клянусь, я вовсе не собиралась с ним заигрывать. Просто подумала, что это замечательный способ застать человека врасплох. Но не тут-то было! Марк совсем не изменился в лице, лишь прищурился в своей обычной манере и оглядел меня сверху донизу, словно оценивал. Как будто прежде никогда меня не видел.

– На ангела? Ну, нет. Пожалуй, на чёрта в юбке, – наконец произнес он.

Хоть я и не нарывалась на комплимент, но всё равно рассердилась.

– Вообще-то понятно, почему вы так говорите. Ведь я не прыгаю перед вами на задних лапках, как остальные! – я вытянула губы, подкатила глаза и передразнила Михееву. – Ах, Марк Эдуардович! Вы такой классный, Марк Эдуардович!

Марк вдруг засмеялся.

– С твоей фантазией, Анжелика, надо книжки писать.

– А вы… А с вашей фантазией… – так хотелось сказать в ответ что-нибудь обидное, но ничего не придумывалось, поэтому я просто махнула рукой, молча развернулась и пошла в сторону своего дома.

Ауфидерзейн, Марк Эдуардович.

Идите к чёрту.

…Придя домой, я переоделась и села делать домашку. Начала с физики, но в голове был полный сумбур. Я смотрела на «Физику», «Физика» смотрела на меня, и «химии» между нами не возникало.

Отложив  учебник в сторону, решила написать сочинение по литературе. Надеялась, что муки творчества перемелются в муку творчества – глядишь, что-нибудь да испеку для Барби. Только попытки были неудачными – мысли путались, а еще я постоянно проверяла соцсети – есть ли что-нибудь от ВВ? Конечно, это очень глупо и даже самой себе признаться стыдно, но почему-то я ждала сообщение от него.

Он не писал. Промаявшись до десяти, я наконец  доделала уроки и стала ждать маму. А когда она вернулась и мы сели ужинать, я вдруг спросила:

– Мам, а почему у вас с папой не сложилось?

Или это было не вдруг? Может, вопрос уже много лет зрел в моей голове?

У мамы же, судя по реакции, давно был заготовлен ответ. Она громко вздохнула:

– Сначала расскажу тебе историю. Однажды – я тогда была еще маленькой, – твоя бабушка решила испечь какую-то сдобу. Запах ванилина разносился по всей квартире, – такой умопомрачительный, сладкий… и я подумала: ванилин – самое вкусное, что есть на свете. Как только бабушка отвлеклась, я схватила пакетик и высыпала себе в рот. Из глаз тут же брызнули слёзы, бррр!  Никогда не забуду того ужасного вкуса!

Так вот, позже я поняла: некоторые люди подобны ванилину. Можно вдыхать на расстоянии, но только не пробовать. Не приближаться. Твой отец – как раз из таких.

– Но когда ты это поняла? Наверняка еще до моего рождения?

– Поняла раньше, да, однако продолжала запихивать этот «ванилин» горстями – давилась, плакала, но ела. Я должна была съесть всё, чтобы осознать окончательно – мы не можем быть вместе. Понимаю, тебе, скорее всего, больно это слышать, но врать не хочу. Главное, знай: я ни о чем не жалею! Ведь у меня есть ты и я тебя очень люблю.

Больно? Нет, наверное, мне не было больно. Я вообще не могла определить чувство, которое вызывало это признание. Разочарование? Недоумение? Замешательство?

Раздумывая об отце и ванилине, я прошла в свою комнату, и в этот момент пришло сообщение от BB: «Was das Herz heute weiß, wird morgen der Verstand erfassen»9.

К сообщению он прикрепил фотографию: вкладку из итальянских конфет «Baci» – «Поцелуи». Когда-то я пробовала такие: там в каждой конфете есть бумажка с цитатами на четырех языках, в том числе – на немецком. На фото ВВ была цитата Сенеки – та самая, про сердце и голову.

Baci. Поцелуи. На что он намекает? И что означает эта фраза? Остальные мысли сразу выветрились из головы  – теперь я могла думать только о ВВ.

… Той ночью мне опять приснился допрос в мрачной комнате с каменной кладкой. Только комната в этот раз больше напоминала класс, а допрос – урок немецкого.

– Это вы – ВВ? Скажите уже наконец! – умоляюще спрашивала я у Марка.

Теперь он вел себя иначе – не исчез, а подошел вплотную, наклонился, поправил прядь моих волос и прошептал, обдавая жарким дыханием:

– Du stellst immer wieder die gleiche Frage. Bist du aber sicher, dass du die Antwort kennen willst10?

– Ja, ich bin mir sicher11, – ответ почему-то дался мне с трудом, после чего я внезапно проснулась и в очередной раз почувствовала, как неистово колотится сердце. Всё тело горело, а рот словно запекли сургучом. Кошмар!

Немного успокоившись, я потянулась за телефоном – посмотреть, который час.

Пять. Вряд ли уже засну.

Чертов Вебер!

Если это всё-таки ты меня изводишь, я выведу тебя на чистую воду, даже не сомневайся!

…Раньше я была уверена: если поставить цель вывести человека на чистую воду, добиться желаемого не составит труда. Конечно, при условии, что ты обладаешь двумя качествами: упорством и наблюдательностью.

Упорства мне было не занимать:  например, однажды я захотела научиться делать французские пирожные «макарон». И научилась, хотя сначала казалось, что это невозможно: отношения с «макаронами» у меня складывались еще хуже, чем с парнями. Сорок восемь – это было число испорченных партий продукта, но потом я всё-таки добилась своего.