Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика

Из таблицы видно, что существует сильная отрицательная корреляция между отрывом по обеим линиям и базисным функционированием: чем больше отрыв, тем хуже базисное функционирование. Однако для социального функционирования (см. входящие в него переменные на рисунке 4) корреляции с фактором отрыва не было обнаружено. В то же время социальное функционирование оказалось положительно коррелирующим с фактором положительного влияния репрессии и с фактором поиска информации о репрессированном члене семьи. Из прочих результатов, приведенных в таблице 5, обращает на себя внимание близкая к достоверной (р0,07) положительная корреляция между социальным функционированием и активным протестом. В то же время оказалось, что фактор пассивного протеста не коррелирует ни с одним другим фактором.

4. Обсуждение результатов

Из результатов исследования обсудим те, которые представляются нам наиболее важными.

Первый результат состоит в получении достоверной отрицательной корреляции между факторами ОТ и БФ.

Напомним, что в БФ вошли в основном показатели здоровья и семейного статуса (женитьба, разводы и т. д.). Таким образом, в отношении этих показателей полученные данные подтвердили теорию М. Боуэна об отрицательном влиянии потери вертикальных семейных связей на жизнь последующих поколений. Вместе с тем корреляции между факторами ОТ и СФ обнаружено не было. Означает ли это неподтверждение теории М. Боуэна в какой-то ее части? На наш взгляд, нет, не означает. Однако для понимания этого нужно обратиться к следующим результатам.

Один из них – обнаруженная прямая связь между СФ и положительным (по признанию самих испытуемых) влиянием репрессии на их жизнь. Как сама по себе «положительность» влияния (кажущаяся на первый взгляд парадоксальной), так и ее связь с СФ становятся понятными при обращении к отчетам испытуемых (см. выше примеры ответов на вопрос 57), а также к корреляциям между факторами СФ и АП, СФ и «сбором информации» в таблице 5. Из этих данных становится ясно, каким образом и за счет каких ресурсов обсуждаемые семьи смогли пережить трагедию, выжить в условиях последующих испытаний и передать третьему поколению силы для эффективного функционирования. Это ресурсы нравственных и идеальных ценностей, мужества и стойкости в критических ситуациях, активного протеста против социального зла. Со стороны же третьего поколения это способность воспринять именно такие послания от старших близких и активное стремление к поддержанию духовной связи с ними.

Таким образом, этот результат можно рассматривать как вполне согласующийся с теорией М. Боуэна.

Следующий результат состоит в отсутствии различий степени отрыва внуков от репрессированных и нерепрессированных линий семьи. Этот результат оказался вполне неожиданным и вместе с тем кажется нам замечательным.

Предпринимая исследование, мы думали, что именно на материале репрессий можно будет получить широкий диапазон отрыва от исчезнувших членов семьи. Действительность оказалась иной: память о пострадавших поддерживалась в семьях, несмотря на все препятствия и опасности, исходящие от государственной системы. Традиции российских семей и людей держаться вместе в периоды горя и испытаний и хранить память о мучениках оказались сильнее разрушающих тенденций системы.

Следующий результат, который мы хотим выделить, – особая роль женщин в хранении и передаче памяти семьи. Она выразилась в целом ряде фактов.

Это, во-первых, достоверно меньшая степень отрыва по линии матери по сравнению с линией отца; во-вторых, более активное участие дочерей репрессированных по сравнению с их сыновьями в обществе «Мемориал» (что выразилось и в отмеченном преобладании испытуемых из семей с репрессией по материнской линии); в-третьих, более частое упоминание внуками бабушек и матерей как источников и передатчиков традиций семьи: опыта выживания, образцов характера, мужества, заботы. Мы никоим образом не хотим сказать, что вклад мужчин – дедов, отцов, мужей и сыновей – в лучшие семейные и национальные традиции был меньше. Напротив, в отчетах испытуемых было немало упоминаний о дедах и отцах как о сильных личностях и примерах для подражания. Мы лишь подчеркиваем тот факт, что передатчиками памяти об этих людях были женщины.