Теория шести рукопожатий

Через много лет Джордж Лэзенби сожалеет, что вел себя, как взбалмошная примадонна. «Проблема в том, что я был Бондом не только на съемках, но и после. Мне непременно надо было разъезжать на «роллс-ройсе», и женщины так и бросались на меня, стоило мне появиться в ночном клубе. Я бы не смог сосчитать, сколько их прошло через мою спальню. Я стал безрассудным, жадным и самовлюбленным. Я прославился и решил, что должен быть тем, кем меня считают, стал требовать себе лимузинов, вел себя беспардонно и высокомерно и делал все, что вызывает неприязнь в таких людях. Я получил по заслугам и долго катился вниз, и это было гораздо труднее, чем подняться наверх». Он винит в решении уйти из бондианы своего менеджера. «Ронан советовал мне: «С Бондом кончено, капут, Шона Коннери все равно не перепрыгнешь. Мы будем делать другие фильмы». Я его послушал. Я думал, он разбирается, но я был дурак. Сам все погубил»[197].

ДЖОРДЖ ЛЭЗЕНБИ раскрывает заговор САЙМОНУ ДИ

Студия 5B, «Лондон Уик-энд Телевижн»

8 февраля 1970 года

Джордж Лэзенби, новый Джеймс Бонд, рекламирует фильм «На секретной службе ее величества». По договоренности он должен появиться в первой половине программы «Шоу Саймона Ди» вместе с другой звездой фильма – Дайаной Ригг, а на вторую половину приглашены Джон Леннон и Йоко Оно. Что может пойти не так?

С тех пор как месяц назад Саймон Ди перешел с Би-би-си на «Лондон Уик-энд Телевижн», он чувствовал себя все менее востребованным. «Оказался не там, где хотел, не на том телеканале, на котором хотел, не в тот день, в который хотел, не с теми гостями, которых хотел… и вообще в состоянии интеллектуального упадка».

Его программа на Би-би-си «Время Ди», впервые вышедшая в апреле 1967 года, сделала его одним из самых знаменитый людей в Великобритании. Впервые замеченный в рекламе чипсов «Смитс», он в течение трех лет воплощал мечту шестидесятых: был ведущим собственного ток-шоу («Это Саааааймон Диииии!»), раскатывал по Кингз-роуд в «Астон Мартине», вел конкурс «Мисс Мира», вручал награду «Битлз» и числил Майкла Кейна («Майка») и Роджера Мура («Роджа») среди своих знаменитых друзей. Каждый субботний вечер до восемнадцати миллионов зрителей регулярно включали «Время Ди».

Но чем больше росла его слава, тем больше росло и в нем такое чувство, будто ему все должны. Коллегам, начальству, зрителям в студии общаться с ним было все трудней и трудней. Вскоре он стал настаивать, что сам должен выбирать гостей, и угрожал уйти с канала всякий раз, как ему не удавалось настоять на своем. Когда пришла пора продлить истекающий контракт, Ди зашел в кабинет директора развлекательных программ Би-би-си и потребовал больше денег. Но Билли Коттон не позволил взять себя на пушку и предложил ему на 20 процентов меньше – «проверить его верность».

Проверку Ди не прошел и объявился на канале «Лондон Уик-энд Телевижн», но аудитория его новой программы – которая шла в 11 вечера по воскресеньям – редко достигала миллиона зрителей. Он несчастлив, у него усиливается паранойя. У него всегда была склонность находить тайные объяснения банальным происшествиям, но сейчас у него усиливается чувство, будто против него строят заговор. Он жалуется, что замечает людей в черном, которые прячутся за кустами и фотографируют его; еще он уверен, что его телефон прослушивают. Некоторые винят в его паранойе марихуану, но он возражает, что, наоборот, как раз марихуана не дает ему сойти с ума.

Ди приветствует первого гостя в гримерке. (Как ни странно, Ди тоже пробовался на Джеймса Бонда; друзьям он говорит, что его отвергли по причине слишком высокого роста.) Его первое впечатление от Лэзенби: он совершенно не похож на себя в роли Джеймса Бонда – сейчас у него борода и длинные волосы, и он одет под ковбоя. Но Ди, как настоящий профессионал, скрывает удивление.

Беседа начинается очень медленно. Лэзенби, пожалуй, держится несколько отчужденно, но Ди не видит реальных причин для тревоги. И тут ни с того, ни с сего Лэзенби лезет в карман, достает листок бумаги, поворачивает его к камере и кричит:

– Я хочу привлечь внимание всех зрителей к тому, что следующие сенаторы участвовали в заговоре с целью убийства президента Кеннеди!

И далее он перечисляет длинный список имен. Ди старается переменить тему и вовлечь в разговор Дайану Ригг.

– Это очень интересно, Джордж. А что на это скажет нам Дайана? Разве она не прелесть!

Но Лэзенби разгневан тем, что его перебили, и продолжает все громче и громче читать список сенаторов-убийц. Ди, хоть и сам с энтузиазмом подхватывает теории заговоров, тем не менее понимает, что обвинять конкретных сенаторов в соучастии в убийстве президента – это уж слишком. Через плечо Лэзенби он видит, как менеджер студии подает ему бешеные сигналы, чтобы он скорее все это заканчивал, но Лэзенби никак не остановить.

В попытке отмежеваться от его декламации Ди говорит: