Теория судного дня

Одним мощным ударом выбив из боя червивый крейсер, Т-2 «Тиамат» без промедления направился на «Иштар». Китсунэ даже не стала добивать поврежденный «Лунариум» – ее целью был сам Червь. Зная, что Корвус в курсе ее атаки, Красная Богиня спешила, резонно опасаясь, что тот успеет принять какие-то меры, которые помешают ей достичь цели. Точнее, она была абсолютно уверена, что Корвус уже сделал свой ход – хоть она и презирала его так же, как и всех, кроме себя, Китсунэ не недооценивала его. Этот ублюдок с Кора мог сделать все что угодно, перейти любой предел человеческой морали, лишь бы получить свое.

Как и она сама.

Поэтому, бросив недобитых сектантов на орбите на растерзание своей пиратской стае, «Тиамат» стремительно шел на снижение. Разбитые космические силы червивых не представляли больше никакой угрозы – даже если из них кто-то был еще способен сопротивляться, его тут же раздирали превосходящие орды королевы пиратов, избавив ее от необходимости отвлекаться на остатки флота «Детей Луны». Планетарные батареи ПРС были быстро подавлены массированным огнем тяжелых калибров «Тиамат», и вскоре Дерзкая Китсунэ с отрядом пиратов-телохранителей высадилась на саму базу.

Там уже шел бой. Первые волны абордажников, пробившиеся на «Иштар» в реактивных капсулах, уже умерли в жестокой схватке с сектантами, не добившись ничего. Червивые отбивались на удивление слаженно и упорно, и действовали настолько скоординировано, как будто ими всеми управлял единый разум. Кроме этого, на их стороне было преимущество знания местности и оборонительные сооружения. Когда прибыла сама королева Сколопендра, она уже застала усыпанную трупами пиратов взлетно-посадочную полосу, массовые разрушения, огонь внутри терминалов, и новые волны пиратского абордажа, безуспешно подыхающие под вражескими выстрелами и клинками – и все еще никакого существенного продвижения вперед. Эти фанатики не собирались уступать даже перед очевидно сильнейшим врагом.

Красную Богиню это разозлило.

А когда она выходила из себя, для ее врагов все кончалось очень и очень плохо. Воздух затрещал от чудовищной псионной силы, вызванной усилием ее воли – и на кучку обороняющихся культистов обрушился удар невиданной мощи. Божественная сила дара контроля, проявленная в Китсунэ более, чем в ком-либо из людей во всей истории Внутреннего Космоса, ураганом пронеслась по позициям защитников «Иштар».

За несколько адских секунд мозги всех культистов были напрочь выжжены. Нервные клетки серого вещества лопались изнутри, аксоны и нейроны разрывало на части, из глаз, носа и рта фонтаном хлестала кровь, сектанты падали, ужасно крича и дергаясь в страшных судорогах, выворачивающих суставы. Это был конец – самодовольно ухмыльнувшись, Красная Богиня приказала своей орде вновь атаковать и наконец прикончить этих надоедливых, но уже беспомощных букашек.

Вот только они не были беспомощны.

К удивлению Дерзкой Китсунэ, эти переломанные, дергающиеся тела с залитыми кровью слепыми глазами – снова вставали и продолжали сражаться. Это было абсурдно и бесполезно, она совершенно точно знала, что после ее псионного удара у них в головах осталась перегоревшая фиброзная каша. Не то что сопротивляться, им жить осталось всего несколько минут. Но червивые вставали, как проклятые мертвецы, и гротескно ковыляя, оставляя за собой следы крови, захлебываясь кровавой пеной, снова пытались идти в бой.

Ибо они слышали то, чего не могла слышать королева пиратов – зов своего истинного и единственного бога Базиламона, горевшего в их уже полумертвых телах и направлявшего их даже на грани смерти. Психочерви, сросшиеся с мышцами, органами и нервной системой «Детей Луны» в критический момент заменили им собственные разумы, выступив как приемники внешнего гласа их божества.

И это божество кричало.

Слепое и глухое, малоподвижное существо, созданное для мучений – кричало. Обладая концентрированным геномом «спящих», Базиламон чувствовал приближение Красной Богини, и чувствовал, чего она хочет. И ему было страшно, очень страшно. Он защищался, как мог, всеми доступными ему средствами. И этими средствами были люди, которые поклонялись ему. Он бросал их в бой своей волей, используя как продолжение себя, не ощущая разницы между своими конечностями и своими последователями.