Производностъ текста.
В отношениях производности могут находиться тексты, если они являются частично совпадающими, или, как писал Л.Н. Мурзин по поводу деривации предложения [Мурзин 1974, с. 48], частично тождественными. Дальнейшая оценка производного текста идет в терминах: «быть сложнее» [Мурзин 1974 с. 48], «быть объясненным с помощью первичного знака» [Кубрякова, Панкрац 1982, с. 8]. Внутренний смысл такого объяснения базируется на тезисах Г.О. Винокура. Рассуждая о производных словах, он писал: есть «слова, составляющие в известном смысле не вполне условные, мотивированные обозначения предметов действительности, причем мотивированность этого рода обозначений выражается в отношениях между значащими звуковыми комплексами, обнаруживающимися в самой структуре этого рода слов» [Винокур 1959, с. 421]. В паре исходный текст – производный текст первый признаётся соотносящимся с действительностью (денотативный аспект) и– или выражающим модусные, «собственно» коммуникативные смыслы (целеустановочный, актуальный и др.) непосредственно, а второй – через посредство первого. Данный критерий производности (или при терминологии первичный – вторичный текст: вторичности), может быть применен при реконструкции отношений между текстами, различающимися / не различающимися и формально (субстанционально).Приведем иллюстрации: 1) формально (субстанционально) различаются два следующих рекламных объявления: Продаю муку. Тел.* и Продаю муку. Высший сорт, 1 сорт. Низкие цены. Сертифицировано. Тел.*;
2) не различается формально текст – составной компонент цикла и «тот же текст» при его изъятии из цикла (автором, издателем, читателем и др.). Так, по данным H.A. Волковой [Чувакин, Бровки па, Волкова, Никонова, 2000, с. 12–19], субъективно-оценочная модальность рассказа «Первое знакомство с городом», открывающего цикл В.М. Шукшина «Из детских лет Ивана Попова», при разъединении цикла, квалифицируется как «отрицательная»: доминирующей эмоцией в рассказе является грусть, горечь, связанная с отъездом из деревни; см.: Как горько мне было уезжать! Мне стало совсем невмоготу; Эх, папка, папка! А вдруг да у него не так все хорошо пойдет в городе?. Однако при чтении рассказа в составе цикла значение «отрицательной» модальности не только нейтрализуется, но уступает место «положительной»: это происходит под влиянием семантики центрального рассказа цикла «Гоголь и Райка» – активного центра цикла с частотными лексемами праздник, счастье, радость, выражениями типа Душа заходится от ликующего делового чувства; чуть не стонал от счастья; рассуждениями уже взрослого персонажа: «Я тут частенько восклицаю: счастье, радость, праздники! Но это – правда, так было. Может, оттого, что – детство (…)>>.Таким образом, производный текст, сохраняя свои связи с исходным, отличается от последнего формально-семантически (большей сложностью / простотой) и-или в смысловом отношении. Тексты такого рода признаются родственными.
Деривационные процессы текстообразования.
В сфере текстообразования различаются [Чувакин 1998, с. 23] три основных деривационных процесса:
1) развертывание
, при котором исходный текст получает формально-семантические прибавления. Так, при преобразовании текстов рассказов в текст киноповести, по данным И.Ю. Качесовой, В.М. Шукшин вводит значимые в кинематографическом плане компоненты – прямое «руководство к действию» для режиссера. Например: Домой Чудик пришел часу в шестом. Шел и ясно себе представлял, как он чуть было не стал киноартистом. Как все будут от души смеяться (немое изображение: Чудик рассказывает брату, его жене, детям, показывает, как они репетировали с режиссером; все покатываются со смеху, даже маленький в разрисованной колясочке) (курсив наш.A. Ч.)»
[Качесова 1998];2) свертывание,
при котором исходный текст получает формально-семантнчесие опущения. Традиционный пример в этом случае – жанр аннотации, которая предполагает глубокое свертывание исходного текста – до ответа на два вопроса: о чем говорится в исходном тексте? кому это адресовано? (Предлагаем читателю, завершив знакомство с учебным пособием, обратиться к аннотации.);