Теория текста: учебное пособие

Важнейшим достижением периода является складывание и развитие направлений, подходов, методов исследования текста. «Самоопределение» теории текста чаще всего происходит как ее «самопознание» на основе метода бинарных оппозиций. Текст рассматривается как структурно-семантическое или коммуникативное образование (ср.: П. Гартман, Б.М. Гаспаров, Г.А. Болотова, O.A. Каменская, Г.В. Колшанский, A.A. Леонтьев, М.Л. Макаров, В. Шмид и др.), как система или деятельность (ср: X. Изенберг, Д. Фивегер, Т.М. Дридзе, Н.Л. Мышкина, Ю.В. Попов и др.), как системно-структурная или информационно-функциональная сущность (ср: И.Р. Гальперин, С.Г. Ильенко, М.И. Откупщикова, H.A. Слюсарева и др.), как коммуникативная или когнитивная модель (ср.: П.В. Белянин, Г.И. Богин, Л.О. Бутакова, Т.А. ван Дейк, Г.А. Золотова, В. Кинч, В.В. Красных, C.B. Ракитина, Е.В. Сидоров и др.), как объект изучения стилистики и риторики (Н.С. Болотнова, A.A. Ворожбитова, М.Н. Кожина, В.Ю. Липатова, Т.В. Матвеева, С.А. Минеева, В.В. Одинцов, Г.Я. Солганик, и др.). Приведенные характеристики в своей основе укладываются в сформулированные Г.П. ГЦедровицким программы исследования текста. Однако влияние идей антропоцентризма, неориторики и общей филологии во многих случаях приводит к взаимодействию направлений и программ исследования текста и образованию на этой основе интересных и перспективных сопряжений.

В число доминирующих направлений исследования текста выдвигается функционализм, опирающийся в первую очередь на деятельностные, коммуникативные, информационно-функциональные и когнитивные результаты исследования текста. В характеристиках подхода (см., например: [Бабенко 2000, с. 41–50]; [Валгина 2003, с. 17]; [Николаева 1990, с. 508]) подчеркивается, что он «учитывает предварительную обусловленность свободы авторского выбора тех или иных средств выражения смысловой структуры» [Николаева 1990, с. 508].

Двумя важнейшими «ветвями» (A.A. Кибрик) функционализма в сфере теории текста являются коммуникативный и когнитивный подходы. Если первый ставит акцент на рассмотрении текста как ядра коммуникативного акта, что обеспечивает возможность анализа текста в процессе коммуникации (как предметно-процессного единства), то для второго существенно, что в тексте выражено знание говорящего и реципиента о действительности (картина мира), что и обеспечивает реконструкцию (когнитивных) механизмов порождения и понимания текста. При сопряжении коммуникативного и когнитивного подходов создается возможность увидеть текст как единство когнитивной, предметной и коммуникативной деятельностей, текст в его «жизни» [Чувакин 2007, с. 333–334].

Изменения, происходящие в коммуникативных процессах в конце XX – нач. XXI вв. (повышение коммуникативной активности россиян, усложнение коммуникативного пространства и его соотношений с социальной реальностью, мощное и влиятельное функционирование масс-медиа, проникновение на отечественную почву некоторых течений в культуре – постмодернизма и др., развитие межкультурных коммуникаций и др.), влекут изменения в самих объектах – текстах и их совокупностях. В сферу внимания современной лингвистики входят не только письменные тексты и прежде всего образцовые художественные, но все многообразие устных, письменных, печатных, «компьютерных» текстов. Ср. замечание Г.О. Винокура: «Все написанное, напечатанное, сказанное есть предмет филологического комментария» [Винокур 1925, с. 215]. Только весь массив текстов, функционирующих в социуме (текстов на родном, «природненных» и чужих языках), позволит осмыслить духовную культуру этноса, обнаружить уровень коммуникативной компетенции говорящих на данном языке. Само понятие образцового текста и понятие мастера слова исторически изменчиво (см., например, современные оценки многих признанных в 30 – 70-е годы XX в. классиков художественного слова, публицистов и ораторов партийных трибун). В сущности, в России создается новая текстовая реальность.

Все это имеет, по крайней мере, три следствия.

Первое: в сфере наименования предмета теории текста вновь создается терминологическая неустойчивость. Ср. текст – интертекст [Кристева 1995]; текст – сверхтекст «как совокупность высказываний, микротекстов, текстов, ограниченная темпорально и локально, объединенная содержательно и ситуативно, характеризующаяся цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресата и адресанта, особыми критериями нормально/аномального» [Купина 1992, с. 11] – текстоид («текстоиды не имеют строгого членения на части и, как правило, у них всегда может быть продолжение, то есть они пргтципиально не завершены» [Сиротинина 1994, с. 109]); текст – гипертекст как «особая форма хранения и презентации иерархически структурированной текстовой информации, обладающей специфическими средствами перехода от одного информационного блока к другому» [Дедова 2001, с. 278]. Как это всегда бывает в науке, под разными наименованиями скрываются и различия в содержании.