Теория U. Лидерство из будущего

Когда Бортофт наткнулся на труды Гете, его поразило упоминание им другого способа видения – «движущегося от целого к частям». Это, объяснил Генри, «было очень близко к идее Бома о голограмме».

Бортофт утверждает, что мы не можем познать целое таким же образом, как некую вещь, потому что целое не есть вещь. Вызов в том, чтобы встретиться с целостностью по мере ее рождения в частях. Он говорит: «Путь к целому лежит внутри частей и через них. Целое невозможно воспринять, отойдя подальше, чтобы увидеть все сразу, потому что оно не выше и не дальше частей и оно не некий высший, всепоглощающий объект. С полнотой можно встретиться, входя в ее части. Вот так мы входим в сердцевину целого и таким образом двигаемся к целому, проходя через его части».

Я спросил Бортофта: «Как развить эту способность к видению?» И он объяснил теорию Гете о точном чувственном воображении. Этот термин отражает понимание Гете принципа ныряния.

«Необходимо культивировать качество восприятия, которое стремится от целого к частям, – сказал Бортофт, перефразируя Гете. – Для этого нужно время. Вы должны замедлиться. Вы видите каждую деталь своего воображения и следуете за ними. Вы создаете образ того, что видите, в уме, причем как можно точнее. Например, смотрите на лист и визуализируете в уме форму этого листа как можно более близко к оригиналу. Мысленно двигаете его очертания в уме и следуете за каждой деталью. Феномен становится образом в сознании. Вы должны активно работать своим сознанием.

В нас живо огромное сопротивление этому действию, – добавил он. – Львиную долю времени большинство слишком заняты загрузкой. Если вы хотите так поступать, нужно замедлиться. Вы делаете это с одним листом, с другим и так далее, и вдруг наступает динамический момент, когда вы начинаете видеть не конкретный лист, но движение. Растение – это динамика. Это и есть реальность».

Он продолжил: «Это воображение становится органом восприятия. Вы можете его развивать. Думаю, когда вы это делаете, то двигаетесь в другом пространстве, в воображаемой среде. Это движение. И оно кажется более живым и реальным, чем внешний мир. Оно более реально, потому что вы это делаете. Вы активны. Гете был в этом смысле потрясающе талантлив. То же самое касается Пикассо. Того, как он писал картины. Когда смотришь на его картины, видишь эти метаморфозы».

Описание Бортофта воплощает все три принципа чувствования, которые мы отметили: сначала погрузиться в чувственный опыт, затем перенаправить внимание, а следом задействовать глубинные способности познания.

Эпистемологическая реверсия

Традиционная наука считает теорию вместилищем, а факты – содержимым. С другой стороны, Гете и Бортофт убеждены, что факты, воспринимаемые органами чувств, – это и есть емкость[201]. Вот как объясняет это Бортофт: «Трансформация от аналитического к целостному модусу сознания приводит к тому, что емкость и содержимое меняются местами. В случае с позитивизмом теория считается лишь вместилищем для фактов. Если же теория, в понимании Гете, и есть подлинное содержание явления, можно сказать, что в момент интуитивного прозрения мы видим изнутри явления»[202].

«Собственно разворачивание природы – эпистемологическая реверсия, – продолжал он. – Растение – это динамика. Мы видим его листья как следы, воплощающие и проявляющие конкретные отпечатки движения. Когда начинаешь это распознавать, действие становится очень сильным. Речь идет об интуитивном видении изнутри явления. Это движение и есть реальность».

Я сказал Бортофту, что это различие весьма созвучно моему опыту и практике моих коллег в управлении глубокими организационными переменами. Объяснил, что еще один аспект этого другого способа видения касается открытого сердца, превращения эмоций и чувств человека в некие радары для чувствования, помогающие развить более глубокие взаимоотношения с миром. «Это и есть ключевая тема, над которой я в последнее время работаю», – ответил он. И мы посетовали, что у нас недостаточно времени, чтобы исследовать это явление видения и мышления сердцем.

Как и Мастер Нань, Генри Бортофт покинул этот мир в 2012 году. Я всегда сожалел, что не довелось продлить наше интервью и провести с этим человеком больше времени. И просто замечательно, насколько глубоко эта краткая беседа в Лондоне повлияла на работу нашей группы в Кембридже/MIT на многие годы вперед. Также меня поражает, до какой степени его мысль об «эпистемологической инверсии» отражает мои наблюдения об этом в предисловии ко второму изданию книги.

Полевые заметки: выходя из темницы