Теория убийства

Он возвращается к креслу и закатывает меня в темное нутро сарая. Только через дверной проем проникает с улицы тусклый свет. Форрестер закрывает дверь и мы остаемся в полной темноте. Я начинаю снова дергать наручники и опускаю голову, чтобы ударить его, когда он приблизится.

— Расслабьтесь, Тео. Я не собираюсь вас убивать. Да, я понимаю, что ситуация, с вашей точки зрения, выглядит несколько иначе. Вы наверняка думаете об Ойо и о том, что он совершил, но тут совсем другое дело. Прекратите дергаться. Если рана снова откроется, то вы просто умрете от потери крови и все пропустите.

— Только тронь меня, и сдохнешь, — рычу я.

Форрестер включает свет. Он сидит на верстаке напротив меня.

— Ладно, так лучше? Я не собираюсь вас насиловать, я не из этих. Хотя, признаюсь, я к вам слегка неравнодушен.

Кто же он, черт побери?

— Ладно, сейчас вы наверняка думаете: «Этот псих собирается меня убить. Надо достать нож». Слушайте внимательно — этого не будет. По крайней мере убивать вас я не планирую. — Он окидывает меня взглядом. — Не думаю, что вы сейчас способны меня убить, по крайней мере не из инвалидного кресла. Но Джо Вик тоже так думал… Кстати говоря, в этой истории пара деталей не сходится. Можете не говорить мне, но это же ваша девушка его убила, да?

Я только злобно сверлю его взглядом.

— Да, так я и думал. Да, и это более или менее очевидно любому, кто потрудился подумать о том, что вы хладнокровно застрелили Ойо, когда он вас даже не видел. — Форрестер скрещивает руки на груди и кивает. — Так что видите, это мне нужно беспокоиться о собственной безопасности, а не вам. Вы все легче расправляетесь с людьми. Признаюсь честно, очень нервничаю из-за вас.

Плечо болит невыносимо, и чем больше этот придурок разглагольствует, тем меньше мне хочется жить.

— Ну, и к чему все это? Будешь, как в кино, рассказывать мне, почему совершил все эти убийства?

— Если бы я мог, Тео, если бы я мог, — отвечает Форрестер, внезапно посерьезнев. — У меня есть несколько гипотез, но ни одной серьезной. Я даже сделал томограмму собственного мозга в попытках найти объяснение. — Он грустно качает головой. — Так ничего и не нашел. С Холлом и Гриэном было очень трудно. Я пытался убедить себя, что они собираются продать вирус «Каина» русским. Да, кстати, я назвал патоген «Каином», как…

— Да-да, Каин и Авель, брат-мученик и брат-убийца, понятно.

— Именно, именно. В общем, я убил их, потому что мне хотелось. Какая-то жажда или жадность, что ли.

— Жажда чего?

— Сейчас, я и до этого дойду, — говорит он, поднимая руку, чтобы я не перебивал. — Мне было плохо после того, как я их убил. Может, не настолько плохо, как нормальному человеку, но вот все эти социопаты из кино и их поведение — вранье. Тут вопрос степени вовлеченности, конечно. Да, наверняка кто-то вообще ничего не чувствует, убивая, но таких меньшинство.

— Ну, ты хотя бы признаешь, что ты социопат?

— Подумайте, Тео. А как незнакомец охарактеризовал бы вас? Я имею в ввиду, если бы знал столько же, сколько я, о том, что вы совершили… И о некоторых вещах, которые, как я подозреваю, тоже ваших рук дело.

— К чему ты это? Что мы с тобой похожи?

— Нет, — отвечает он с ноткой сожаления и спрыгивает с верстака. — Мы очень разные. Ладно, у нас не так много времени. Вот что я хотел вам показать.

Он обходит кресло, к которому я привязан, и щелкает выключателем. Небольшой сарай теперь залит светом. Становятся видны стеллажи, полки которых уставлены большими стеклянными банками, на манер кунсткамеры. В таких ожидаешь увидеть двухголовых младенцев и тому подобное. Но банки покрыты пылью, которая скрывает их содержимое. Форрестер снимает одну из банок с полки.

— Тысяча девятьсот семьдесят третий. Мне девять лет, и я просыпаюсь от того, что через улицу сосед орет на свою жену. Я подхожу к окну и вижу, что они стоят перед домом, и он с размаху бьет ее кулаком в лицо, кровь льется на халат. А потом он хватает ее за волосы и бьет головой об асфальт. Снова и снова. Я буквально прилип к стеклу и смотрел, Тео. Я не сказал родителям, не позвонил в полицию, я просто смотрел.

— На следующий день полиция все же приехала. Мистера Меррика увезли в отделение, а миссис Меррик — в морг. Я пошел на улицу и около их дома нашел вот это, — продолжает Форрестер, откручивая крышку с банки.

Он разворачивает банку ко мне, и я вижу клок светлых волос с окровавленным куском кожи.

— Жуть, да? Я до этого ничего не коллекционировал. — Он закручивает крышку обратно и возвращает банку на место. Снимает с полки другую. — Меньше чем через год я иду по лесу недалеко от дома и слышу, как будто кто-то рубит дерево. Я подхожу ближе и вижу, что мальчишки постарше колотят палками что-то, лежащее на земле. А разглядев, что именно они делают, убегаю в ужасе.

Он поднимает банку двумя руками.