Теория вечной жизни

Его проблемой в смерти будет то, как сориентироваться, куда обратиться за помощью. В живом описании из «Тибетской книги мертвых» об этом говорится так:

«Ты был в обмороке в течение последних 3,5 дней. Как только ты придешь в себя от этого обморока, у тебя будет мысль: „Что произошло?“ Ибо в этот момент вся сансара (явленная Вселенная) будет во вращении»[22].

Поэтому мы можем попытаться представить ощущения человека, пробуждающегося в молекулярном мире, и задаться вопросом, как это пробуждение будет зависеть от природы бытия человека.

Его первой проблемой, конечно же, окажется собственное состояние. Что со мной случилось? И здесь его ощущение или реакция будут зависеть от отношения к самому себе в течение жизни. Для большинства людей понятие о самих себе связано с телом определенного возраста, формы, степени здоровья; оно включает определенные физические ощущения и привычные боли; называется определенным именем. Для таких людей ощущение отсутствия этого тела стало бы величайшим ужасом. Они бы не знали, кто они такие, и существуют ли они вообще. Любой, у кого когда-либо эта тесная связь с телом была на время разрушена действием анестетиков или сильным эмоциональным шоком, и имевшим это необычайное ощущение («Кто я? Существую ли я реально?»), должен иметь смутное понятие о вкусе этого переживания.

У человека слабого или робкого бытия ощущение не-имения тела – а значит, не-существования – вызовет глубочайший ужас. И он немедленно попытается создать или вообразить для себя то тело, которое он привык называть «Я». Поскольку он существует в молекулярном мире и наделен телом из молекулярной материи, которое по своей природе может проникать куда угодно и принимать любую форму, он будет отчаянно стараться сформировать его по образу и подобию своего прежнего физического тела. Чем теснее его индивидуальность в жизни была отождествлена с телом, тем больше он преуспеет в этом, а восприимчивость и гибкость молекулярной материи так велика, что он может даже убедить себя, что все еще обладает своим старым телом или никогда его не покидал.

Так все казалось бы ему знакомым, и он был бы уверен, что на самом деле существует. Однако тем самым он пожертвовал бы всеми новыми переживаниями и возможностями другого восприятия и понимания, присущими миру, в котором он теперь находится.

Например, его молекулярное тело, как мы заключили ранее, имело бы способность проникать в другие физические тела и таким образом чувствовать их природу: оно могло бы осознавать сущность другого человека, дерева или камня. Поэтому молекулярное тело имело бы чрезвычайно возросшую способность понимания природы Вселенной и единения со всеми созданиями. Но человек слабого бытия оказался бы в ужасе от всех этих экспериментов, которые для него означали бы потерю своей физической формы и индивидуальности, без которых у него не имелось бы никаких подтверждений своего существования.

Теперь становится ясно, почему электронный мир милостиво закрыт от обычных людей обмороком. Ибо хотя человек может в молекулярном мире превратить себя в тень своей физической индивидуальности, из материала, сравнимого с запахом, в электронном мире такое предприятие было бы совершенно невозможным. Невероятная скорость, сияние и сила распространения задействованной в этом энергии означали бы, что каждую секунду такая индивидуальность разрушалась и падала бы в пропасть света и силы, и любая попытка удержать ее в таких пределах была бы в тысячу раз более бессмысленной, чем желание высечь статую из ртути. В таком мире человек, который не смог преодолеть обычные идеи «физической индивидуальности», сошел бы с ума от ужаса и подавленности, если бы не был спасен бесчувственностью, так же как в жизни обморок спасает от слишком сильной боли.

В молекулярном мире, однако, мы можем представить обстоятельства, окружение, иллюзии и привычки физической жизни, которые симулируются и даже приобретают некое поддельное существование, хотя и разлученные с клеточными телами, которое лишь и давало им смысл.

Поскольку бытие человека не изменяется со сменой состояния, эти желания, которые заполняли бытие человека в физическом мире (будь то желания богатства, комфорта, женщин, еды, питья или чего-то еще), по-прежнему владели бы им здесь, и, не имея возможности наслаждаться физическими объектами по своему желанию, он должен был бы удовлетворяться их молекулярными запахами или эссенциями.

Эванс-Венц рассказывает любопытную историю о жителях одной из деревень Юго-Восточной Индии, ритуально поливавших могилу умершего европейского плантатора особыми сортами пива и виски, чей дух, как они утверждали, не оставил бы их в покое, если бы они не снабжали его теми напитками, которые он требовал себе при жизни[23]. Точно так же можно ожидать, что одержимые души будут посещать места или людей, которые больше всего привлекали их при жизни.