Теория вероятного чуда

К его голой спине прижалась голая женская грудь. Чужие руки скользнули на живот, сплелись пальцами. И тут же острые коготки принялись легонько царапать его пупок и кожу ниже. Никакой реакции. От слова «совсем». Странно. И еще странно то, что он подумал о ее руках: «чужие». А они давно вместе.

— О чем думаешь? — ее колено уперлось в его ногу, дернулось. — Переживаешь?

— Ну да. Немного, — признался он нехотя.

И отвернулся от солнечного дня, что показался ему неопрятным. Она точно тут не пройдет. С какой стати? Она живет в другом конце города. И адреса Лиды не знает.

— Не парься ты, Костик.

Лида потерлась о его лопатки щекой. И он почувствовал странное липкое ощущение. Может, макияж? Она не умылась перед сексом, и его спина теперь будет в следах ее тонального крема.

И следом снова накрыло мыслью: а она никакой подобной ерундой не пользуется. Видел. Знает. На ее полке в ванной только зубная паста со щеткой. Вряд ли она часами стоит перед зеркалом, подводя стрелки, обрисовывая губы острым карандашом в цвет помаде.

Он отлепил руки Лиды. Отошел от окна. Сел на одинокий стул у стены. Можно было бы и на диван сесть, но там Лида снова его настигнет. Прижмется. Применит всякие разные штучки, и он отвлечется и забудет, о чем хотел поговорить.

— Зачем ты сказала ей, что это именно я обнаружил труп девушки?

— Так вышло, — широко развела она руками, стоя посреди комнаты совершенно голой. — Она ворвалась. Наехала сразу. И у меня как-то вырвалось…

— Что именно я нашел труп в подвале ее дома, — закончил за нее Костя, перебивая. — Знаешь, почему так вышло?

— Почему? — сразу насторожилась Лида, уловив в его голосе какие-то недобрые интонации.

— Потому что ты от природы очень болтлива. И тороплива. Прежде чем сказать, не думаешь. И прежде чем сделать что-то, не думаешь тоже. Однажды это уже стоило мне сломанного ребра.

— Не начинай! — угрожающе нагнула голову Лида. — Я не виновата, что твои друзья такие уроды.

Вообще-то те парни, с которыми Костя подрался из-за Лиды, не были его друзьями. Это она их свела и познакомила. У него на тот момент было плохо с деньгами и не имелось никакой работы. Она и привела его на квартиру к какому-то обдолбанному пижону. Он попросил что-то передать кому-то. Костя выполнил. Потом еще раз и еще. Его исполнительность пижону понравилась. Он давал еще ему задания и платил щедро. И однажды их с Лидой пригласили за город на шашлыки. Ему, вот честно, не хотелось никуда ехать.

— Я там никого не знаю, — ныл он полдня накануне поездки. — Что за прикол?

— Так познакомишься, — улыбалась она неотразимо.

Он тогда еще считал Лиду неотразимой. До того момента, как увидел ту — другую.

И что с шашлыками? Приехали. Чья-то дача с большим неустроенным домом. Он прошелся по комнатам. Везде коробки, упаковки с посудой, мебель в целлофановых чехлах. Более или менее пригодной для обитания была кухня. Но там обосновались девушки, и его сразу погнали оттуда на улицу. А на улице гомонящая толпа незнакомых парней, объединенных общей темой: заработать как можно больше, и плевать, как именно.

Он уселся в один из шезлонгов с пивной банкой в руках. Посматривал. Наблюдал. Запоминал. К нему не липли. Даже внимания почти не обращали. Все было вполне пристойно, даже матом никто не ругался. Все было тихо.

До тех пор, пока Лида не вышла на улицу.

— Ты что, набухалась уже? — вытаращился на нее Костя, заметив, как она пошатнулась, обходя мангал.

— Нет, что ты. Просто выпила немного вина.

Она глумливо улыбалась. Причем не ему одному. В руке у нее был бокал с вином, из которого она очень активно хлебала. Костя попытался сделать ей еще одно замечание, но оно было встречено ее агрессивным выпадом. Это заметили остальные. И началось.

Поначалу компания за Лиду активно заступалась. Потом мнения разделились. Женщины приняли сторону Кости. Парни — сторону Лиды. Следом те парни, что ей посочувствовали, наткнулись на волну агрессии со стороны девушек, с которыми приехали. А некоторые, похохатывая, принялись Лиду откровенно лапать. Он и заступился. Не столько за ее достоинство, сколько за свое. Она на тот момент набралась прилично. И мало что соображала.

Случилась драка. Пострадавших было много. Костя отделался сломанными ребрами.

— Это были твои друзья, не мои, — поправил ее Костя. — Сегодня их в диспетчерской не было. И трезва ты была как стеклышко. Зачем надо было раскрывать рот?

— Я просто к слову… А она вцепилась, как бультерьер. Я не могла знать, что вы с ней познакомились. Прямо до имен и фамилий, — она закусила губу и ревниво прищурилась: — А может, у вас что-то было, а, Волков?

— Не мели!

Он встал и шагнул к дивану, где кучкой лежала его одежда. Натянул на себя все за мгновение. В армии и тюрьме так не одевался.

— Уходишь? — разочарованно протянула Лида, вставая на его пути с широко разведенными руками. — Обиделся?

— Нет. Просто надо все хорошо обдумать. Все до слова. Что я буду говорить, когда меня спросят.