Теория вероятного чуда

Дверь в «колясочную», выделенную Рюмину местной «управляшкой», не просматривалась. Ее закрывал от обзора человеческий силуэт. Мужской. Широкоплечий. И она, даже не взглянув на физиономию, угадала, кто это.

— И что мы тут делаем, интересно? — громко произнесла она, встав в паре метров левее.

Волков медленно обернулся. Смерил ее взглядом с головы до ног. Усмехнулся, пробубнив:

— Почему-то я не удивлен.

— Вы не ответили на вопрос, Волков, — с нажимом произнесла Даша.

Обошла его слева, встала рядом у двери дворника и попыталась оттеснить. Но с таким же успехом она могла бы упираться в бетонный столб. Слесарь Константин стоял как врытый.

— Звоните еще, — смирилась она с его присутствием там, где хотела бы быть одна.

— Я уже звонил, — помотал он головой. — Не открывает.

— Может, ушел или спит? — предположила она.

— Он сейчас должен был на участке работать. Там перевозчики намусорили. Он срочно нужен со своей метлой. А его нет. Ни там, ни здесь.

— Значит, наплевал на свою работу. Что такого-то? — пожала она плечами. — В этой компании вообще с дисциплиной так себе. Краны чинить присылают людей с улицы и…

— Я не с улицы, — перебил он ее, неожиданно обидевшись. — И здесь я, чтобы разобраться. Меня обвиняют в том, чего я не делал. Я тем вечером все время был на виду…

Она, между прочим, тоже не виновата ни в чем. А ее от службы отстранили. Только вот очевидцев ее невиновности не имеется. В этом плане Волкову повезло больше.

Она подергала ручку, потолкала дверь, заперто. И позвала Волкова на улицу.

— Давайте поминутно пройдем весь ваш путь в тот вечер, — предложила она, включая на часах секундомер. — От лифта до двери дворника, потом до входа в подвал, снова до лифта. Ну и так далее…

— Все еще подозреваете меня? С чего я тогда должен вам помогать? — возмутился Волков.

И для убедительности сунул руки под мышки, остановившись у подъездной двери.

— С той стати, что мне важно установить: в какой промежуток времени ее могли убить и спрятать в подвале. И да, если это вас утешит, — она глянула на него исподлобья, — меня подозревают тоже…

Они сделали все, как по учебнику. Для начала поднялись в ее квартиру. Оттуда Волков привычным шагом отправился к лифтам, потом к дворнику, помешкав минуту, пояснил:

— Это я ждал, пока он штаны натянет. Спал уже человек.

Мысленно усадив дворника у виртуально открытой двери в подвал, они снова помешкали минуту.

— Это я воду перекрывал по стояку, — пояснил Волков. — Чудеса вообще. В новых домах в квартирах все перекрывается. Либо на этаже. А тут в подвал спускаться пришлось. Кто же знал, что кран у вас так глубоко под ванной.

— У меня не новый дом, — буркнула она. — И мне здесь все нравится.

Они снова вернулись к ее квартире. Встали у ее двери. И Даша остановила секундомер.

— Потом вы возились со смесителем невозможно долго, — принялась загибать она пальцы. — И дворник все это время сидел у открытой двери в подвал. Это примерно… Полчаса.

— Ну, прямо уж полчаса, — почесал Волков макушку. — Меньше. Минут пятнадцать.

— Не суть… Этого достаточно, чтобы совершить убийство и спрятать тело в подвале. Если ее не убили прямо там. Но для этого ее надо было туда заманить. Вряд ли девушка пошла бы туда добровольно.

— А как же дворник? Он же не ослеп на это время! — фыркнул Костя, рассматривая ее без стеснения тем самым взглядом, который ей не понравился еще в первые минуты знакомства.

— Он мог просто отойти на это время, — покивала Даша. — Собственно, по этой причине я и хотела с ним переговорить. А он куда-то подевался.

Ее последние слова прозвучали слишком тревожно, слишком многозначительно. Волков тоже озадачился.

— Ну нет… — протянул он, настырно мотнув головой. — Не может же так быть, чтобы и его… Может, он уже с метлой на объекте. Идемте посмотрим?

И она послушно последовала за ним. Видел бы сейчас ее Палыч, ужаснулся бы. Волков только утром был на допросе. По подозрению в убийстве, между прочим. И это она навела на него подозрения. Странно, но никакой неловкости она при этом не чувствовала. Может, потому, что и ее допрашивали?

Они вошли в лифт, поехали вниз.

Никогда еще путь с восьмого этажа на первый не был столь долгим. Никогда еще ее зрение не было настолько сфокусировано на деталях: тесная футболка на крепких мышцах. На руках, того и гляди, по швам пойдет. Узкие джинсы. И под ними тоже повсюду мышцы, мышцы. Выше его подбородка она старалась не смотреть. Там тоже для нее не было ничего хорошего: непристойно для мужчины пухлый рот. Серые глаза, выдающие такие взгляды, что ей провалиться хотелось сквозь землю. Ей! Взрослой тетке тридцати пяти лет! Трижды побывавшей замужем, ловившей преступников даже в собственные выходные. То есть без перекуров.

— Черт-те что! — выпалила она, столкнувшись с ним грудью на выходе из лифта.

Словно на бетонную стену натолкнулась. Только царапнуло не по коже, а по тому, что было под ней.