Теория заговора. Самые известные мировые мифы и мистификации

Швеция продолжает копаться в своем прошлом, а газета «Dagens Nyheter» — выставлять его на всеобщее обозрение. После сенсационных сообщений о покупке нацистского золота и о кампании насильственной стерилизации, проводившейся в Швеции с 1935 по 1976 год, газета опубликовала во вторник материал о применении в королевстве в годы Второй мировой войны «Нюрнбергских законов». Матиас Раппс, которому уже 60 лет, рассказывает историю своих родителей, выходцев из Германии, нашедших убежище в Швеции в 1935 году. Его мать была «арийкой», отец — евреем. Они хотели пожениться. Но шведские власти воспротивились этому и даже отказались признать их брак, позже зарегистрированный в Великобритании. И так обстояло дело вплоть до капитуляции нацистской Германии.

В то время Швеция ссылалась на свое обязательство соблюдать семейно-брачное право третьих стран, которое она взяла на себя, подписав в 1902 году международную Гаагскую конвенцию. А смысл немецкого законодательства было вполне ясным. Принятый в 1935 году закон об «охране немецкой крови и немецкой чести» запрещал браки между евреями и подданными «немецкой или близкой ей крови». История семьи Раппсов далеко не уникальна. Но о ней не было известно до тех пор, пока ею не заинтересовался ученый из Центра теологии и изучения религий Лундского университета. Последние пять лет Андерс Ярлерт занимается изучением практики применения расовых законов в Швеции в 1937–1947 годах. Его находки вызывают «удивление, неловкость и тревогу»: так охарактеризовал их шведский Совет по научным исследованиям.

В 2001 году правительство выделило 29 млн. крон (3,05 млн. евро) этому органу на финансирование ряда научных проектов, призванных пролить свет на отношения между Швецией и нацистской Германией. И вот первые результаты пятилетних исследований стали достоянием гласности.

Историк Клас Амарк, профессор Стокгольмского университета и координатор проекта, рисует мрачную картину. По его словам, работа, проведенная коллективом ученых, наглядно свидетельствует о «моральной дилемме, порожденной политикой нейтралитета». Он подчеркивает: «Большинство шведов, как и правительство, хотело только одного — мира. Поэтому они были готовы уступить требованиям нацистской Германии, если это позволяло избежать войны».

Коллаборационизм принимал различные формы. В трудах Андерса Ярлерта показано, как Церкви и министерству иностранных дел удалось поставить барьер на пути «смешанных браков» между евреями и «арийцами». Ученый отмечает, что «Швеция пошла гораздо дальше других стран в применении расовых за конов», обязав шведских подданных, желавших сочетаться браком с подданными Германии, подавать декларации о том, что их дедушки и бабушки не имеют «еврейского происхождения».

Андерс Ярлерт обнаружил 430 таких деклараций. И, отмечает он, «вопреки расхожему мнению, шведы, похоже, против этого не протестовали». И хотя многие священнослужители пытались сопротивляться, количество оппозиционеров, «судя по всему, было почти нулевым». Более того, чтобы умилостивить Берлин, Швеция согласилась возвращать Германии немецких дезертиров, пересекавший ее границу. По распоряжению министра по социальным делам и его государственного секретаря (оба были социал-демократами) их высылали в Норвегию, оккупированную тогда немецкими войсками. Противникам нацистского режима, бежавшим в Швецию, часто затыкали рот, а иногда их даже отправляли в лагеря. Пресса отказывалась печатать материалы, которые могли вызвать обиду у Берлина. А некоторые хозяева предприятий даже согласились на требование Германии уволить своих сотрудников — иудеев по вероисповеданию.

Швеция долго отказывалась перелистывать эти мрачные страницы своего прошлого.

«Нам было стыдно за то, что мы сделали так много уступок Германии», — говорит Клас Амарк. Историк сравнивает поведение шведов с поведением ежа, который «сворачивается, выставляет иголки и закрывает глаза на все, что происходит вокруг него». После войны «мы выбрали закон молчания», отмечает Андерс Ярлерт. В 2000 году, по случаю проведения в Стокгольме международной конференции по геноциду, премьер-министр Йоран Перссон обещал открыть архивы королевства, относящиеся к этому периоду. Аналогично поступить он призвал и другие западные страны. Однако и пять лет спустя шведские историки продолжают ждать.