Теория зла

– Сколько вас?

Сильвия улыбнулась:

– Армада теней.

Едва Бериш переступил порог, как его ослепили проблесковые маячки. Коллеги-полицейские шеренгой выстроились перед домом. Но в них не ощущалось враждебности.

Бериш увидел, как Клаус Борис бежит навстречу и на лице его написана тревога.

– Как она? – Инспектор кивнул в сторону Милы.

– Ей нужна помощь, срочно.

Из-за спины инспектора показались медики с носилками. Санитар принял из рук Бериша бесчувственное тело. Тот отдал ему Милу, и последнее прикосновение было лаской. Ее погрузили в машину «скорой помощи», которая помчалась прочь с включенной сиреной.

– Спасибо, что позвонил, – сказал Клаус Борис.

Но Бериш его даже не слышал. И не видел, как коллеги надевают на Сильвию наручники и в молчании уводят прочь.

Саймон Бериш, полицейский-изгой, хотел только одного – исчезнуть.

Номер триста семнадцать отеля «Амбрус»

ПРОТОКОЛ 2121-CLLT/6

Расшифровка записи телефонного разговора, состоявшегося в 23:21 29 февраля .

Предмет: звонок на номер чрезвычайной службы , осуществленный ночным портье отеля «Амбрус». Оператор: Клайв Ирвинг.

Этот звонок был сделан за тридцать лет до настоящих событий.

Оператор: Полиция, говорите.

Портье(взволнованный голос): Я звоню из отеля «Амбрус», я – портье. В одном из наших номеров – мертвая женщина.

Оператор: Какова причина смерти?

Портье: У нее все тело в ранах и порезах, ее убили.

Оператор: Вам известно, кто это сделал?

Портье: Нет, понятия не имею.

Оператор: Хорошо. Виновник происшествия еще может находиться внутри отеля?

Портье:…

Оператор: Сэр, вы слышали мой вопрос?

Портье: Да, слышал.

Оператор: В таком случае в состоянии ли вы дать на него ответ?

Портье: В комнате была девочка, она открыла нам дверь, когда мы прибежали на крики.

Оператор: Вы не ответили на мой вопрос.

Портье: Послушайте, со всем моим уважением… но вы поняли, что я вам сейчас сказал? Номер триста семнадцать был заперт изнутри, когда мы явились.

Оператор: Понял, срочно вызываю патруль.

Конец записи.

70

Он купил цветы.

Проведя десять дней в палате интенсивной терапии и еще десять – на нормальном больничном режиме, Мила готовилась к выписке.

Бериш не хотел упустить момент. Он навещал ее почти каждый день. По ночам приникал к стеклу отделения реанимации, следя за малейшими движениями тела, погруженного в сон. Он был там, когда врачи вывели ее из фармакологической комы, последовавшей за комой, обусловленной мощными наркотиками, которые кололи ей во время краткого заточения. Миле грозила серьезная опасность, поскольку опиаты подавляли дыхание и без кислородной подушки она медленно умирала.

Но врачам удалось ее спасти. Анализы показали, что кислородное голодание не причинило особого вреда.

У Милы пока еще были нарушены моторные функции – особенно плохо двигалась одна нога. Но в остальном она себя чувствовала неплохо.

После того как она очнулась и ее перевели в обычную палату, Бериш стал приходить реже. Не хотел сталкиваться с представителями городских властей и важными шишками из Управления, которые сменяли друг друга у изголовья новоиспеченной героини, возведенной на алтарь СМИ.

История Кайруса вышла в свет и наделала шуму.

Единственным, кто ничего на этом не заработал, был именно спецагент Бериш. Но, вообще говоря, то, что он все еще оставался фигурой, неудобной для федеральной полиции, спасало Бериша от многих неприятностей. Например, торчать, наподобие марионетки или ручной макаки, перед микрофонами и объективами.

То, что его до сих пор воспринимали как изгоя, имело в конечном счете свои преимущества.

И все-таки кое-что изменилось. В китайской забегаловке ни один из коллег уже не задевал его. Мало того, пару дней назад кто-то с ним даже поздоровался. Это все мелочи, понятное дело. Пусть в действительности подкупили Гуревича, Бериш в их глазах никогда не будет до конца оправдан. Но сейчас, по крайней мере, он мог войти в заведение с уверенностью, что ему дадут спокойно позавтракать.