Теория зла

Она не просто оказывает поддержку. Она предлагает заключить союз.

Шаттон принялась прохаживаться, и Мила последовала за ней.

– По дороге инспектор Гуревич ввел меня в курс происшедшего. Он сообщил, что вы намереваетесь включить в рапорт некоторые отсылки к фактам, имевшим место двадцать лет назад.

– Так точно.

– Упомянуть Мага, Заклинателя душ, Господина доброй ночи… Верно?

– И еще Кайруса, – добавила Мила.

– Ага. – Судья остановилась. – Значит, еще и это имя.

Мила поняла, что Шаттон оно уже известно. Как и вся правда, в которую посвящены немногие.

– Я помню дело «неспящих», – подтвердила глава Управления. – Те события знаменовали собой и закат программы защиты свидетелей. Через несколько лет один из спецагентов повел себя недостойно в ходе другого скользкого дела.

Мила догадалась, что она имеет в виду Саймона Бериша. Не дожидаясь вопроса, Шаттон сама рассказала, что произошло:

– За крупную сумму он позволил убежать раскаявшемуся преступнику, которого должен был защищать, но при этом не спускать с него глаз.

Мила не могла поверить, что Бериш по этой причине стал изгоем, ей никак не удавалось представить его в роли продажного полицейского. Но она видела, что Шаттон изнывает от желания поведать всю историю, и решила подыграть:

– Полагаю, этот агент оставил службу.

Судья застыла на месте и обернулась к ней:

– К сожалению, нам не хватило доказательств, чтобы припереть его к стенке.

– Почему вы мне все это говорите?

– Не хочу, чтобы вы к нему обращались, вот почему. – Она была до крайности откровенна. – Что бы ни случилось, приходите только ко мне. Договорились?

– Договорились. Так вы не возражаете, если я упомяну Кайруса в своем рапорте? – дерзко осведомилась Мила, чуть ли не провоцируя начальницу.

– Вовсе нет, – отмахнулась Судья. – Но скажу вам честно – как женщина женщине, – я бы не стала торопиться. Дело двадцатилетней давности: без доказательств, без следов вы рискуете в нем увязнуть. И потом, эти прозвища ничего не значат. Страшилка для публики, которую сочиняют СМИ, чтобы повысить рейтинг телепередачи или продать пару лишних экземпляров газеты или журнала. Не выставляйте себя на посмешище, гоняясь за героем комикса.

Но Мила не могла выкинуть из головы человека, которого встретила ночью в доме. Он был настоящий, из плоти и крови, как все. Может быть, окружающая обстановка – гнездо, темнота, пронизанная страхом, – способствовала тому, что этот образ приобрел для нее сверхъестественные очертания. Можно согласиться с тем, что он не монстр.

Но он – был, существовал в реальности.

– А если я укажу в рапорте, что на меня попросту напал неизвестный?

Шаттон улыбнулась:

– Определенно, это намного лучше. – Она пристально посмотрела на Милу. – Я наблюдала за вашими действиями с самого начала расследования и полагаю, что вы предпринимали правильные шаги. Знаю, с каким недоумением восприняли вы гипотезу о том, что за серией убийств стоит террористическая организация.

– Все правильно: я и до сих пор в это не верю.

– Можно мне внести свой вклад в вашу версию, агент Васкес?

Мила не догадывалась, что у нее на уме.

– Гуревич просил отстранить вас, чтобы вы не путались под ногами, но я считаю, что вы тоже можете принести пользу. – Шаттон подала знак шоферу, тот сразу же вышел и передал ей коричневый конверт.

Судья протянула его Миле. Та взяла его в руки, рассмотрела. Конверт был очень тонкий.

– Что это?

– Я хочу, чтобы вы пошли по новому следу. Уверена, вас заинтересует то, что внутри.

35

Кабинет всегда был для него убежищем, но теперь казался тюремной камерой.

Бериш ходил взад и вперед, обдумывая, как совершить побег.

– Я в него не попал, – заявил он, обращаясь к Хичу, который, растянувшись в своем углу, мотал головой, следя за судорожными передвижениями хозяина.

То, что случилось прошлой ночью, не давало ему покоя. В темноте рука дрогнула, и он не попал в цель. Вообще говоря, он давно не стрелял из пистолета. Человек действия превратился в человека умственного труда, напомнил он себе, над самим собой насмехаясь.

Но хуже всего, что он так и не разглядел лица человека, который обрек его на мучения, длящиеся двадцать лет. И теперь, не зная покоя, должен снова задавать себе все те же вопросы.

Кайрус вернулся, вновь и вновь повторял он.

Этой ночью, прежде чем он ушел со строительной площадки, Мила рассказала обо всем, что случилось в последние дни: о бойне, устроенной Роджером Валином, и об убийствах, которые совершили Надя Ниверман и Эрик Винченти. Люди, которые, как и Андре Гарсия, исчезли, а потом появились, но только чтобы убивать.

Бериш внимательно выслушал отчет о преступлениях, в расследовании которых не обошлось без ярлыков: сначала их рассматривали как месть, потом – как террористические акты; и давний страх распространялся внутри, продвигаясь по знакомой дороге, хотя и подзабытой за долгие годы. От сомнений и опасений в горле стоял тяжелый ком.

Что происходит? К чему эта цепь убийств?