Теория зла

– Скажи, пожалуйста, чем я провинился в твоих глазах? Тем, что у меня есть семья, о которой я должен думать? Что я держусь за жалованье и карьеру? Ну да, да, ты меня поймала с поличным: я из тех, кто соблюдает правила и субординацию, вот Мила Васкес, та плюет на то и другое… – Он скомкал стаканчик и в бешенстве отшвырнул его. – Говоришь, что уважаешь меня, что верна своим друзьям, а сама связалась с таким, как Саймон Бериш.

Клаус Борис не отличался от других полицейских: его суждения определял корпоративный дух. Мила вспомнила, что и сама впала в заблуждение относительно спецагента. Ее обманул таинственный конверт, который Бериш тайком прихватил из своего дома и потом вручил эксперту по информатике. Она убеждала себя, что это ее не касается, но подозрение все-таки укоренилось. Только побывав в квартире Гуревича, она поняла всю подоплеку. И теперь ей было обидно: почему Борис третирует коллегу, даже не задумываясь о том, что он, может быть, и невиновен.

– Майкл Иванович убил Гуревича, чтобы все узнали, что он – продажный полицейский, а ты все еще мне говоришь о Саймоне Берише?

Теория зла: сделать добро ближнему, уничтожив лжеправедника, подумала Мила.

Инспектор растерялся.

– Ты сама не знаешь, о чем говоришь, – попытался он возразить.

– Докажи, что ты еще способен думать своей головой, что не поддержишь Джоанну Шаттон, которая попытается прикрыть офицера, бывшего ее правой рукой, только чтобы на нее не пало подозрение. – Агент Васкес видела, что ее друг колеблется. – Судья пожертвует Беришем, с ее подачи все так и будут думать, что это он предал Управление. Этот человек снова заплатит за чужую вину.

– Пришла охота поговорить о том, что справедливо, а что нет? Тогда послушай… – Инспектор снял пиджак и уселся на один из стульев в первом ряду. – Жертвы Майкла Ивановича справедливости не дождутся.

– Что ты хочешь этим сказать?

Борис откинулся на спинку стула.

– Судья хотела, чтобы к пироману были применены антитеррористические меры. Будь ее воля, его отправили бы в какую-нибудь тайную тюрьму и там силой вырвали все, что он знает.

Мила подумала, что Шаттон цепляется за версию о терроризме, чтобы отвлечь внимание от скандала вокруг Гуревича.

– И прокурор согласился?

Борис покачал головой, поражаясь наивности Милы:

– Тебя не удивило, что на допросе Майкла не присутствовал его адвокат?

Агент Васкес внезапно поняла, в чем дело:

– Законник беседует с прокурором.

– И знаешь, что говорит ему в этот самый момент? Что его подзащитный недееспособен.

Мила пришла в ужас:

– Майкл четко спланировал убийство Гуревича, хитростью завлек нас в ловушку: как же можно считать его умалишенным?

Борис ткнул пальцем в поддельное зеркало, за которым Майкл в комнате для допросов сидел совершенно невозмутимо, ожидая своей судьбы, которую, наверное, уже досконально просчитал.

– Слыхала, что говорит этот психопат? Им командуют голоса, он косит под сумасшедшего. Защитник расскажет, что Майкла выкрали из семьи в раннем детстве и психика его травмирована. Кроме того, он страдает от сердечной патологии, связанной с Situs inversus и несовместимой с тюремным режимом. К тому же это – пироман с очевидным маниакальным синдромом. Довольно с тебя?

– И что, по-твоему, сделает прокурор?

– Скажет, что, пока не будет установлено, что заключенный в здравом уме, мы не только не сможем применить к нему антитеррористические меры, но даже не вправе и задерживать его как обычного подозреваемого. Иванович будет немедленно переведен в специальную психиатрическую клинику для обследования. Если врачи подтвердят диагноз, он будет отбывать наказание в тюремной больнице, из которой еще и умудрится сбежать.

Мила совсем пала духом.

– Убит полицейский, прокурор никогда не пойдет против окружного управления.

– Мы тут бессильны, уж прости.

– Если мы потеряем Ивановича, то никогда не выйдем на Кайруса. – Мила разыграла карту Господина доброй ночи, будучи уверена, что Клаус Борис уже в курсе дела, включая тот факт, что двадцать лет назад дело «неспящих» было спущено на тормозах при пособничестве Судьи.

Инспектор молчал, не зная, на что решиться.

Мила не отставала:

– Новость распространится рано или поздно. У Шаттон только один шанс спасти свою модельную задницу. Этот шанс – в руках Майкла Ивановича. Если бы нам удалось заставить его признаться, что кто-то ему отдает приказы…

– Никто не обязан свидетельствовать о существовании псевдомонстра, которого даже полиция некогда сбросила со счетов.

Кайрус не убийца, он никого не убивал. И не похититель, ведь пропавшие без вести возвращаются, напомнила себе Мила. Господин доброй ночи для закона не существует.

Тут Майкл повернулся в их сторону. Он не мог видеть их через стекло, но его взгляд все равно встретился со взглядом Милы.