Теория зла

– Верно. Вот почему все стараются показать себя с лучшей стороны, выстроить положительный образ, даже в ущерб истине. И признают свою вину только перед таким, как я. – Он подошел ближе. – Знаешь, почему я стал лучшим в Управлении специалистом по допросам? Преступники незнакомы со мной, не знают, кто я такой, но, едва взглянув на меня, понимают, что я ничем от них не отличаюсь и мне тоже есть что скрывать. – Бериш наставил на нее указательный палец. – Виноват я или нет, но в этом моя сила.

– И ты гордишься ею? – Мила переняла у Бериша его насмешливый тон.

– Никто не расположен признаваться в грехах, не получая ничего взамен, Мила. Даже ты.

Она на минуту задумалась.

– Помнишь бродягу, который живет рядом с моим домом?

– Тот, которому ты носишь еду?

– В моих действиях нет ничего от альтруизма, от человеколюбия. Он отирается там уже около года, и я просто пытаюсь завоевать его доверие, выкурить из норы, чтобы посмотреть ему в лицо, даже, может быть, с ним поговорить. Не то чтобы я принимала его судьбу близко к сердцу, дело в том, что я должна уточнить: а вдруг это кто-то из обитателей Лимба. Я знать не хочу, счастлив он или нет. Несчастья людей интересуют нас только тогда, когда отражают наши.

– И какой из этого вывод?

– Вывод такой, что и я, когда нужно, играю роль, но не расположена из-за этого давать слабину.

– И в этом твоя вина? – возмутился Бериш. – Почему ты не расскажешь мне о дочери?

Когда Бериш упомянул Алису, Мила едва сдержалась, чтобы не наброситься на него с кулаками.

Но тот не дал ей ответить.

– Я, по крайней мере, не убегаю. Сам расплачиваюсь за свои ошибки. А что делаешь ты? Кому сбагрила свою дочь, чтобы не принимать на себя ответственность? Ведь ясно, что она не существует для тебя, разве только ты сама распорядишься по-другому.

– Что ты об этом знаешь?

Их голоса уже почти перекрывали бурную дискуссию за стеной.

– Тогда скажи: какой ее любимый цвет? Что ей нравится делать? Есть у нее игрушка, которую она укладывает с собой в постель, когда тебя рядом нет?

Последний вопрос задел Милу неожиданно сильно.

Какая я была бы мать, если бы не знала, как зовут любимую куклу моей дочери?

– Это – кукла с рыжими волосами, ее зовут Мисс! – проорала она прямо в лицо Беришу.

– Ах так? И как ты это выяснила? Она сама тебе сказала или ты исподтишка следишь за ней?

Мила оцепенела. Бериш догадался, что фраза, брошенная в сердцах, попала в самую точку.

– Я должна ее защитить, – оправдывалась Мила.

– Защитить от кого?

– От меня.

Бериш почувствовал себя дураком. Он осознал, что набросился на Милу, чувствуя свою неправоту, а может быть, отягощенный бременем долгих лет, исполненных бесконечных обид. Ведь и он не был с ней до конца откровенным. Так до сих пор и не рассказал о Сильвии. Но сейчас ему хотелось просто попросить прощения.

В этот момент и за стеной установилась тишина, и тут же открылась дверь. Первым вышел Борис, не раскрывая рта. Сразу за ним – Судья.

Джоанна Шаттон скользнула взглядом по Беришу, будто не узнавая его, и обратилась к Миле:

– Ладно, агент Васкес, ваш человек получает разрешение.

Новость взволновала обоих, поставив точку в недавнем споре.

Шпильки зацокали по коридору: Судья удалялась, оставляя за собой обычный шлейф слишком сладких духов.

Мила и Бериш снова были командой.

– Ты слышала, а? – Клаус Борис не на шутку на нее взъелся. – Она сказала «ваш человек», чтобы дать тебе ясно понять: ты отвечаешь за все. Если дело не пойдет на лад, вы потонете вместе, и я тут ничем не смогу помочь.

Саймон Бериш хотел, чтобы Мила обернулась, а он успокоил бы ее взглядом. Но она не глядела в его сторону.

– Знаю, – только и сказала она.

Борис встал перед Беришем:

– Нам остается около часа. Что нужно тебе для допроса Майкла Ивановича?

Спецагент ни секунды не колебался:

– Возьмите его из комнаты для допросов и отведите в кабинет.

54

Видеокамера стояла между папок, грудами наваленных в шкафу.

Бериш считал, что ее не стоит прятать. Лучше выставить на виду, на штативе. Но Судья не слушала никаких доводов, просто чтобы показать, кто здесь возглавляет расследование.

В соседней комнате Джоанна Шаттон встала впереди всех, чтобы насладиться спектаклем, передаваемым на монитор в режиме реального времени. Борис и Мила – на шаг позади. Агент Васкес все еще не могла отойти от ссоры, приключившейся у нее с Беришем в коридоре, но все-таки желала ему успеха и надеялась, что все у него получится.

Положи конец этому кошмару, мысленно вдохновляла она коллегу.

В данный момент на экране был виден только дознаватель, он, по соображениям безопасности, убирал со стола все, чем Майкл Иванович мог бы причинить вред ему или себе. Бериш разложил кое-какие бумаги, чтобы стол не казался слишком пустым, оставил блокнот и пару карандашей, а также телефон, хотя и на порядочном расстоянии от места, куда посадят заключенного.

Он выбрал самый обычный кабинет, чтобы у допрашиваемого не сложилось впечатления, будто его запугивают.

Вскоре двое агентов ввели Майкла Ивановича, поддерживая его за локти.