Последний аргумент отличается очаровательной логичностью
и вполне соответствует «литературному калибру» великого «адепта». Как если бы лишь человеческие существа принимали пищу, и одним только людям и их духам можно было бы предлагать «некое излюбленное кушанье»! Он утверждает, что все элементалы имеют «человеческую» природу. А кто же такие «шедим» его еврейских каббалистов? И почему Роберт Фладд – великий мастер средневековых философов «огня», которые были величайшими из каббалистов – говорит, что, сколь безгранично видимое разнообразие человеческих созданий, столь же бесконечно разнообразие нечеловеческих существ среди духов стихий? И что делать с бесконечным разнообразием «демонов» и «духов природы» Прокла, Порфирия, Ямвлиха?.. Поистине, совсем немного ума требуется для того, чтобы написать такую критику: «пусть так называемая церковь отправляется к дьяволу, ей самой сотворенному»,[211] или такую: «теософия – это дьяволософия… которая порождает лишь софизмы Его Сатанинского Величества»; но для понимания истинной теософии требуется много мудрости, которую не может дать никакой «иерофант». С такой же легкостью кэбмен, как и м-р Кон, может произнести слова брани и оскорбления; и первый столь же волен назвать Королевское общество пивной, добавляя, что на всех Собраниях его членов происходят алкогольные возлияния, как и адепт – называть теософию «дьяволософией». Оба они могут сделать это с полной безнаказанностью. Ибо, как этот кэбмен никогда не попадет в святая святых учености, так и человек, использующий подобные выражения, не может рассчитывать на то, что он когда-либо будет допущен в круг истинной теософии, или «отведает красного эликсира».Подлинная сущность того материала, из которого лепятся все статьи Дж. К., проясняется на следующем примере: несмотря на все его самовосхваление собственного «адептства», ни сам этот «адепт», ни даже его «иерофант», о котором нам известно больше, чем оба они могут себе представить, не способны воспроизвести даже простейший феномен по своей воле
; даже такой, который часто демонстрируют начинающие медиумы и дети-сенситивы, скажем, бесконтактное постукивание по столу. Отсюда и его обличение феноменов, описанных в «Оккультном мире», и его напыщенная и многословная болтовня о «чисто духовных» силах адептства. Это так просто, и это служит надежным основанием для признания оставшихся «сил», исходя из вышеприведенного принципа, лишь чисто теоретическими. Но самое опрометчивое его заявление это то, что
«если Кут Хуми постоянно говорит, что адепт – это редкий распустившийся цветок из поколения ищущих,
то он повторяет эти слова лишь затем, чтобы завербовать новобранцев в Теософское общество».
Мы настаиваем, что это, по меньшей мере, опрометчиво, ибо, не говоря о том, что это грубая и неприкрытая ложь и клевета, ученики Кут Хуми запросто могли бы обратиться к м-ру Джулиусу Кону с вопросом: «И каков же может быть скрытый смысл этой вашей фразы, которая следует сразу же за вышесказанным?» —
«Тот, кто пытается достигнуть божественной силы при помощи дьявольских средств
, трудится, пребывая в самом прискорбном заблуждении. Никогда не следует экспериментировать с анестезирующими средствами и наркотиками. Также практика врожденного месмеризма должна быть соединена с великой заботой о том, чтобы не злоупотребить этой силой, которая должна сочетаться с исключительно чистой жизнью».