Теософические архивы (сборник)

Какие бы чувства не испытывали в наш век неверия по этому поводу великие и ученые руководители различных психических и телепатических обществ, но папа Сикст IV был глубоко поражен этим совпадением. Он верил в Амадеуса столь же безоговорочно, как м-р Бруденель верит в абиссинского пророка, «герр Паулюса».[222] Но это никоим образом не было всего лишь «совпадением», случившимся в этот день. Святая римская и апостольская церковь была построена на подобных чудесах, и продолжает и сегодня стоять на них, как на скале Истины; ибо Бог всегда посылал ей своевременные чудеса.[223] Таким образом, когда в тот же самый день было также открыто в Пизе древнее пророчество, написанное на архаической латыни, и связанное как с находкой на Сицилии, так и с откровением, – это произвело глубочайшее потрясение среди верующих людей. Смотрите, пророчество предвещало возрождение культа «планетарного ангела» в этот период. А также, что во время правления папы Клемента VII будет воздвигнут собор св. Франца Паулского на месте маленькой разрушенной часовни. «Это событие случилось, как и было предсказано», – хвастается де Мирвиль, забывая, что церковь на самом деле сама выполнила это предсказание, следуя содержащемуся в нем распоряжению. Но все же оно и по сей день именуется «пророчеством».

Но лишь в XVI веке церковь, наконец, согласилась уступить в некоторых вопросах требованиям своих «высокорожденных» небесных просителей.

Хотя в то время вряд ли в Италии была хотя одна церковь или часовня, в которой бы не находилась копия таинственного изображения в виде рисунка или мозаики, и на самом деле в 1516 году был воздвигнут и отделан прекрасный «храм семи духов» невдалеке от разрушенной часовни в Палермо, – и все же «ангелы» не были удовлетворены. Говоря словами летописца: «блаженные духи не были довольны одной лишь Сицилией и тайными молитвами. Они хотели всеобщего поклонения и того, чтобы их всенародно признал весь католический мир».

По всей видимости, небесные обитатели так же не совсем свободны от амбиций и тщеславия нашего материального плана! Поэтому амбициозные «ректоры» задумали получить то, чего они захотели.

Другой пророк (в анналах римской церкви), Антонио Дуки, был назначен священником в этот «храм семи духов» в Палермо. Примерно в то же самое время он начал видеть такие же блаженные видения, как и Амадеус. Архангелы снова убеждали через него пап признать их и установить регулярное и всеобщее поклонение их собственным именам, точно так же, как это было перед скандалом с епископом Адальбертом. Они настаивали на том, чтобы был построен специальный храм для них одних, и они хотели, чтобы он был на древнем месте знаменитых терм Диоклетиана. Согласно традиции, на возведение этих терм были осуждены 40.000 христиан и 10.000 мучеников, которым помогали в этой работе такие знаменитые «святые», как Марцелл и Трасо. Однако с тех пор, как утверждается в булле LV папы Пия IV, «это логово остается прибежищем для наиболее нечестивых обычаев и демонических (магических?) ритуалов».

Но, как это следует из различных документов, все пошло вовсе не так гладко, как того хотелось бы «блаженным духам», и для бедного Дуки наступили тяжелые времена. Невзирая на сильную протекцию семьи Колонна, которая использовала все свое влияние на папу Павла III, и на личную просьбу Маргариты Австрийской, дочери Карла V, «семь ангелов» не могли быть удовлетворены по тем же самым таинственным (а для нас прекрасно известным) причинам, хотя они и были умилостивлены и прославлены различными другими способами. Однако за десять лет до того, а именно в 1551 году, папа Юлий III повелел произвести предварительное очищение терм, и была построена первая церковь, носящая имя «св. Марии ангелов». Но «блаженные троны», чувствуя недовольство по отношению к ним, развязали войну, в ходе которой этот храм был разграблен и разрушен, как если бы они были не благословенными архангелами, а злобными каббалистическими призраками.

После этого они продолжали являться пророкам и святым, с еще большей частотой, чем до того, и даже еще более громко и настоятельно требовать особого места для поклонения. Они требовали восстановления на том же самом месте (на месте терм) храма, который назывался бы «Церковью семи ангелов».