Теософические архивы (сборник)

Такое обеление характерных черт этого архангела было, конечно, необходимо в связи с тем особым поклонением, которое ему оказывали. Святой Амвросий избрал Уриэля своим покровителем и воздавал ему почти божественные почести.[218] Опять-таки, знаменитый отец Гасталди, доминиканский монах, писатель и инквизитор, доказал в своей любопытной работе «Об ангелах» (De Angelis), что церковный культ «семи духов» является законным и был таковым во все времена; и что он был необходим для моральной поддержки и веры детей (римской) церкви. Короче говоря, что тот, кто стал бы отрицать этих богов, был бы столь же дурным, как любой «язычник», который не делал этого.

Хотя епископ Адальберт был осужден и повешен, у него было огромное число сторонников в Германии, которые не только защищали и поддерживали самого колдуна, но также и опозоренного архангела. Таким образом, имя Уриэль было оставлено в католических требниках, и «трон» лишь подпал «под подозрение». Согласно своей излюбленной политике, церковь объявила, что «блаженный Уриэль» не имеет ничего общего с «проклятым Уриэлем» каббалистов, и все осталось без изменений.

Для того чтобы показать ту огромную свободу действий, которую допускает эта оговорка, следует лишь напомнить оккультные учения о небесных воинствах. Миры бытия начинаются духовным огнем (или солнцем) и семью его «огнями», или лучами. Эти «сыны света», называемые «составными», – потому что, аллегорически говоря, они принадлежат и к небесам, и к земле, и одновременно существуют и там, и там, – легко могли послужить для церкви предлогом, чтобы обосновать своего двойного Уриэля. Более того, все девы, дхиан-коганы, боги и архангелы являются идентичными и изменяют свою форму, имя и местонахождение ad libitum [по собственному усмотрению, лат.]. Как небесные боги сабеев стали каббалистическими и талмудическими ангелами у евреев, со своими неизмененными эзотерическими именами, так же они целиком и полностью перешли в христианскую церковь в качестве архангелов, лишь повышенные в своей должности.

Их имена представляют собой их «таинственные» титулы. Они поистине столь таинственны, что сами римские католики не уверены в них, и церковь, озабоченная тем, чтобы скрыть их простое происхождение, десятки раз изменяло и искажало их. Это признается благочестивым де Мирвилем:

«Говорить с точностью и определенностью, как нам того бы хотелось, о чем-то связанном с их (ангелов) именами и атрибутами – это нелегкая задача… Ибо если один сказал, что эти духи суть семеро помощников, которые окружают трон Агнца и образуют семь его рогов; что знаменитый семисвечник храма является их символом… если мы показали, что они фигурируют в «Откровении» как семь звезд в руке Спасителя, или ангелов, освобождающих семь бедствий, – то мы лишь еще раз установили одну из такого рода неполных истин, к которым нам следует относиться с большой осторожностью». («О духах перед их падением».)

Автор высказал здесь великую истину. Хотя он оказался бы еще ближе к ней, если бы он добавил, что никакая истина, по какому бы то ни было вопросу, никогда не была полностью установлена церковью. Иначе, что бы случилось с этой тайной, столь необходимой для поддержания авторитета непостижимых догм о святой «Невесте»?

Эти «духи» называются primarii principes. Но не объясняется, чем в действительности являются эти первичные принципы. Этого не сделала церковь в первом веке христианской эры; и в данном вопросе она знает о них не больше, чем это известно ее набожным мирским сыновьям. Она утратила тайну.

Де Мирвиль рассказывает нам, что этот вопрос, имеющий отношение к точному присвоению имен этим ангелам, – «вызвал противоречия, которые длятся в течение столетий. До сего дня эти семь имен являются тайной.