Читаем Теософия (сборник) полностью

15. Опасайтесь мисссионерства не только в отношении чужих зазываний, но чтоб и самим не сделаться миссионерами. Невозможно исчислить вред миссионеров и нельзя без презрения увидеть, как на базаре продается учение с уступкой. Умейте понять, что сознающие свое знание учения не будут выставлять себя на базаре. Только исключительное невежество последователей может поставить учение в позорное положение лжи и пресмыкания. Притом положение миссионеров настолько ложно, что невозможно назвать, кто из них мог удержаться от подлости или комизма. Можно жалеть тех молодых, кто неосведомленно по нужде принял эту бесцельную работу.

Какое трогательное единение инквизиторов и крестоносцев! Неудивительно, что первые обратились в сыщиков и вторые в палачей - логическое следствие.

Но не думайте, что осудив чужое миссионерство, легко избежать свое собственное. Тонка черта между утверждением и навязыванием. Часто легко унизить себя не по цели. Каждая капля, мимо упавшая, обращается в жгучую кислоту. Насильственное набухание дает лишь водянку, и вы знаете, что лечение ее невозможно. Потому только качество, но не количество.

Каждый постучавшийся отвечает сам, но зазванный ляжет жерновом на шею звонаря.

Потому звоните лишь во время - так избегните мессионерства.

16. Явили осуждение миссионерам и собраниям людей, но к кому же надлежит отнестись особо сурово? Конечно, к самому себе. Как следует нести учение наедине, как пройти между ханжеством и наглостью? Не ряды свидетелей, но лишь сам судья! Каждый чтит свое достоинство, также каждый оценивает жемчужину своего сознания. Учение жизни оценивается жемчужиной сознания. Можем ли извергнуть сокровище существований?!

Нужно уметь перед собою нести Учение, как последний огонь, как последнюю пищу, как последнюю влагу. Явить нужно любовь и бережливость, как к последней возможности и воде. Поступая наедине, можем показать меру преданности. Нужно уметь создать мир личной ответственности за свое сознание, тогда осуждение превратится в суждение правды.17. Качество совета. Часто советы не достигают своего назначения, потому что даются для себя. Состояние брата не принимается в соображение, и советчик подставляет себя на место пришедшего. И сочувствие, и жалость и забота текут о самом себе. Вред таких советов ясен, не только по существу случаев, но и в отношении пострадавшего. В сознание его, как клинья, вонзаются чуждые мышления. Эти трещины трудно залечимы, ибо такие советы бывают очень житейски применимы, но для выполнения требуют совершенно другую ауру.

Конечно, вы уже запомнили, что соотношение аур к пространственному веществу дает качество следствия. Именно, не объем, но цвет дает особый подход к действию. Объем ауры даст напряжение поступку, но путь будет подсказан цветом. Так невозможно подставить в чуждую группу цветов определенный способ действия. Случайное предопределение наносит смешение лучей и парализует волю. Немощь многих работников объясняется смешением разнородных цветовых групп. Здесь очень бы пригодился простой физический аппарат для определения основных излучений. Подумайте, какое облегчение трудящимся и какое углубление напряженности - истинная экономия! Кроме количества производительности надо представить, как соотношение цветов отнесется к самочувствию работников. Много злобы и непонимания исчезнет без угроз и запретов.

Строители общины! Не забудьте, как легко простым техническим прибором достичь удобства трудящихся! Не туманная философия, не досужие мечтания, но несколько физических приборов внесут реальную помощь.

Уже в Америке, в Германии и в Англии определяют основное излучение, даже эта грубая степень исследования поможет в первичных группировках, а там, может быть, подойдете к методам восточных лабораторий. Прежде всего, изгоните всякое невежество и без напыщенности просто больше знайте! Руководство массами обязывает к расширению сознания,

Также углубите курс начальных школ. Этой совет для немедленного применения!

18. Не захлебнитесь многословием. В многословии теряется гибкость и находчивость. Многословие создает нарезку винта и ничто новое не может пройти этим жерлом. Все пули отливаются на фабрике. Но фабричное изделие не дает новое знамя. Община без гибкости и нахлжчивости превращается в очень скучное времяпревождение. Как же для каждого найдете особую полю по одному винту? Вот пришел ребенок, вот девушка, вот воин, вот старик - нельзя дать всем один совет, иначе разбегутся ваши гости.

Конечно, вы скажите: "Мы отлично знаем, как действовать". Мне же придется ответить - тем хуже, если знаете, но не делаете. Много мужества надо, чтобы дослушать ваши нарезные речи. Необходимо научиться говорить короче и содержательнее, иначе община община будет отменена по скуке. Скука - опасный зверь! Но гибкость и находчивость одни сохранят свежесть дерева свободы!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное