Читаем Теософия (сборник) полностью

6. Посещая ваши страны, я замечал, что там очень боятся слова контроль. Но между тем, именно, у нас это понятие легко вмещено. Рука, знающая свое дело, не боится поделиться со своим другом. Значит, нужна доброжелательность и знание, тогда можно легко думать, что психомеханика может осуществить контроль любого тайного действия. Уже можно видеть через стены, уже можно запечатлеть все звуки и мысли. Для тайны нужна необычайная мужественность сознания. Достичь ее невозможно без длительной подготовки. Достичь равновесия условий возможно лишь поднятием качества работы. Тогда каждый может спросить постороннего контролера - покажи сам, как лучше. Добровольный контролер должен сам работать совершеннее. Потому у нас установлено, что каждое замечание должно быть основано на лучшем знании. Эта опытность создает убедительность, которая распространяется далеко.

Вы сами знаете, что значат наши поручения и письма. Достоверность дает мощь, достоверность не убоится. Следуя за достоверностью, можно быть уверенным в своевременности решения и в щедрости способов.

Плох водитель, применивший план лишь ко дню или к ночи. Не можете идти уверенно, думая о скудости вождя. Ручательство может быть проверено, ибо не боится контроля община. Нужное решение приходит не падением во мраке, но в улыбке ожидания, независимо от облика.

В знании конец страха.

7. Запишите о психической заразе. Тема старая, но до сих пор не примененная в жизнь. По-прежнему люди даже чрезмерно боятся заразы физической, забывая главный канал всех зараз. Неужели можно убивать, проклинать, неиствовать без пространственных наслоений? Все отлагается явно и тяжко, создавая над местом события пелену, наподобие губительных газов. Можно ли ожидать, чтобы ядовитые излучения злобной энергии рассеивались? Наоборот, они будут сгущаться и давить прану. Никогда не селитесь на кровавых местах.

Новые дела должны быть на новых местах.

8. Явления должны быть принимаемы в полной реальности. Для материалистов это условие особо обязательно. Но, именно, материалисты более других подкрашивают разнородные явления в свой цвет, тем самым затрудняя эволюционный процесс. Мы, как опытные материалисты, можем видеть вред нетерпимости, основанной на грубейшем незнании. Где же реальность, когда мышление стеснено, вместо тысячи знаков, знает лишь пять! Утверждение становится искажением, если заранее скован стереотип условностей. Улыбка знания опрокидывает шлюзы намеренных заграждений. Строитель не может фантазировать о почве под зданием. Такое положение, тем более преступно, что материальное воззрение дает самые неограниченные законные возможности.

Фетишизм по существу своему ограничен. Но, именно, материя уявляет победу при понимании свободы. Материалисты должны быть свободными, иначе свет материального погрузится во тьму фктишизма. Прозрение природы материи, как сияющий венец человечества, создаст камень жизни.

Спешите сбросить рухлядь!

9. Спросят - как вы заботитесь об основанных общинах? Возьмем самую молодую в М. Что можно сказать годовщине? Никто не отступил, но общие последствия слабы. Кооперация скачками мешает понимать соизмеримость. Пылинка занимает внимание больше скалы. Заметно местничество, потому лучше избрать временного председателя. Хуже с привлечением новых. Не найдены слова об учении, и нет защиты от поношения. Открывать можно стучащим, но меч должен быть всегда заострен. Жаль упущенных сотрудников. Нужно вработаться плотнее, иначе будете отдалять сроки. Рад бы вызвать ближе, дайте повод. Рука моя с вами в каждом отважном действии.

10. В недавнем прошлом по плану моего друга мы часто посещали западные города. При этом, конечно, были встречи со случайными лицами, которые о нас что-то подозревали. Самые настойчивые запросы обращались к нам - о приемах психомеханики и требования самых точных биохимических формул. И при этом, с самомнительностью Запада, эти люди никогда не заботились о своем сознании и не пытались узнать, обладают ли они соответствующими физическими качествами. Грустно понимать эту назойливость без каких бы то ни было общественных стремлений. Как пещерный человек с дубинкой торопился обобрать цветные ракушки в свою нераздельную собственность, так и эти жители каменных палат пытались присвоить себе чуждые им качества. Пещерник все-таки украшался ракушками, но саабы унижали знание в послеобеденном кейфе - было зрелище постыдного легкомыслия.

У нас по плану моего друга было достаточно терпения, чтоб тратить время даже на переписку. Но никого нельзя было привлечь к созидательной работе.

Тот меньше всего заботился о своем сознании, кто может поместить его в маленьком кошельке с медными монетами. Можно ли забыть о состоянии сознания, когда прикасаемся к тончайшей энергии? Именно, мы не игнорируем методы западной науки, но полагаем в основу психическую энергию. Придя к выводу, что психическая энергия равно нужна как нам, так и опытным процессам, мы прежде всего заботимся о создании благоприятных условий для накопления этой энергии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное