Читаем Теософия (сборник) полностью

22. Признательность есть оправа справедливости. Община должна знать сущность признательности. Каждое своеобразное действие не уничтожается, но несет за собой признательность. Сущность признательности будет в приобщении к теснейшему созвучию сознания.

Утверждение сотрудничества не есть следствие формального опроса. Только действием и решимостью можно приблизиться к сердцу общину. Учите не упускать возможностей. Если решимость и действие ведут к признательности, то неосмотрительность и упущение создают трудно изгладимую преграду. Сотрудник, по неподвижности упустивший действие, предоставляется самому себе. Это не есть взыскание, но практический способ показать ему его несостоятельность. Конечно, редко кто признает свою несостоятельность, и тогда предоставляется маленькое самостоятельное упражнение. Что-то идет трудно. Что-то скрипит и не открывается. Не следудет подозревать магические приемы, просто временно отлетело внимание общины, и ходули неопытности качаются по ветру. Во всяком случае, воздействие коллектива, каким является община, будет мощным, и без этого средоточия трудно идти тем, кто однажды уже испытал пути блага общины.

Сама природа человечества прислушивается к каждой вести об общине. Попытаются сказать о невозможности общины, но никто не дерзнет утверждать о вреде ее. Мы зовем к абсолютному, мы предлагаем действия неоспоримые, мы хотим видеть волю и самостоятельность. Ничто сомнительное не должно проникать в сознание трудящихся. У нас собраны значительные знания и можем ими пользоваться, ибо мы ими пользуемся не для себя, но для истины. И грубое "Я" уже сменилось творящим "МЫ".

Учите понять общину, как кипящий источник возможностей.

23. Утверждающий общину способствует ускорению эволюции планеты. Всякое окаменение и неподвижность будут означать возвращение к первичным формам.

Обратите внимание на историю прошлого; вы увидите ясные толчки преуспеяний, вы наглядно увидите, что эти толчки совпадают с проявлением идеи общины. Разрушались деспотии, проникали достижения науки, возникали новые способы труда, сияли благие дерзновения, когда развертывалось знамя общины.

Если бы человечество чаще мыслило об общине, оно давно уже вступило бы в мировое понимание общего блага.

24. Скажите лицемерным созерцателям - если созерцание есть напряжение энергии и накопление прыжка, то Лев мог завещать такое действие. Но если созерцание есть леность и равнодушие, то невозможно представить это позорное времяпрепровождение, как великий завет.

Много надо убрать с пути. Нужно проверить каждое укоренившееся явление. Мы привыкли признавать случайные пни за путеводные вехи, но, как достойные члены разумного общества, все ответственные за каждый нелепый пережиток. Нельзя считать себя жертвой общественного неразумия.

Нельзя успокоиться на мысли, что он где-то виноват. Лучше трезво исчислить свои попустительства. Лучше без кривой улыбки сообразить, что можно исправить от сегодня и проверить качество каждого своего действия. Причем следует начать проверку с самого обыденного. Не слишком ли долго спал? Как говорил с окружающими? Не отложил ли спешную работу? Не сказал ли ложные сроки? Не забыл ли заботливость об общем благе? Так переспрашивайте себя без лицемерия.

Проверяя свои действия, легче зорко наблюдать поступки других, Вы достаточно знаете, насколько мы против предрассудков и пережитков. Именно, в этом сознании мы говорим - осторожно относитесь к чужим обычаям. Часто в основе лежало развитое знание, тогда, как реалисты, мы должны смыть все наносы, но ломать знание разумной основы было бы неоправданно.

Если зодчий видит прочность основания, он пользуется им для нового здания. Нужна мировая экономия средств. Роскошь разрушения отошла на страницы истории. Мир нуждается не в новых элементах, но в новых сочетаниях. И путь нового завоевателя озарен не заревом пожаров, но искрами вновь привлеченной энергии. Велика опасность нарушить ток энергии. Нераздельно соединены провода возможностей. Велика опасность нарушить ток энергии. Говорили об осмотрительности не только для сохранения экономии, но и для избежания опасности. Легко перерезать подземный провод и лишить весь город света. Можно легко разрушить полезную основу и надолго внести вредное смятение. Потому хвалим разумную решимость и сожалеем о роскоши уничтожения.

26. Солнечный луч иссушает и разрушает, но свет восстановляет. Нужна насыщенность, но не резкий удар. Созидателям нужно знать, как насыщать атмосферу. Ручательство успеха в насыщенности атмосферы, которая восстанавливает все сущее.

Так надо строить, чтобы все прошлое совпало с будущим.

Разрушается все ошибочное и случайное, но нить знания не должна быть нарушена. Не уступка прошлому, но поток вечности.

Если бы люди научились ощущать волну сантаны, они получили бы сознание Космоса.

Когда путник стоит на высоте, разве он не может почуять, что его тело возвышается, как соединение планет? Именно, не оторванность от земли, но вмещение соединяемости делает человека деятелем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное