Теотль Сухоруков (СИ)

В могучей Тлашкале всё наоборот. Само-то племя живет широко: и в горах, и в долине. Но сама их столица — это один народ и четыре самостоятельных альтепетля: Тизатлан, Окотелолько, Киауиштлан и Тепетикпак. И расположены они в пределах зрительной видимости друг от друга. Поля соседних общин буквально упираются друг в друга, но! Но каждое поселение само по себе! У каждого свой тлатоани, свои главные храмы, свое управление. Грызутся между собой за власть, за влияние — постоянно! И только внешний враг заставляет всю четверку объединиться, объединить прочие тлашкальские селения в единое целое — и идти его лупить.

А теперь еще и Уэшотцинго. Здесь вроде бы центр единый. Но находился этот центр за пределами основного города! Сейчас объясню. Когда-то кому-то из лидеров племени пришло в голову, что здорово и безопасно жить на склонах вулкана, среди проточенных дождевыми потоками оврагов. В принципе, верно — на такой город лезть нахрапом трудно. Только вот все плодородные поля находятся гораздо ниже! Поэтому там основное население города и осталось: к востоку, северу и западу от центра. Порою весьма далеко. А на самом вулкане находились главная площадь, несколько больших храмов с пирамидами, дворец тлатоани, с десяток крупных усадеб и немного жилищ для воинов, придворных мастеров. Крестьяне тоже имелись, но в крайне усеченном количестве. Всего три-четыре тысячи человек. А вот в низинах поселилось в несколько раз больше. Вот и вышел альтепетль с вынутой сердцевиной, которую по недомыслию положили где-то в стороне.

— Получается, к центру с востока незаметно не подобраться? — уточнил я. — Всюду широко живут люди?

— Верно, — устало кивнул Тольтекатль, не привыкший к долгим разговорам. — С запада безлюдные места. Но там и пройти трудно. Астеки вот так на нас и напали: никто их со стороны горы не ждал.

Я вспомнил живописный рассказ Ичтакауэки о том великом побоище.

— Скажи: а, правда, что ты в одиночку от всех астеков отбивался? — не удержался я от пикантного вопроса.

— Нет, конечно, — криво усмехнулся правитель Уэшо. — На площадке для игры в мяч было больше пяти пятерок воинов. Только почти все — без доспехов и боевого оружия. Двое погибли, закрывая меня своими телами… Пока, наконец, мы оружием врага не завладели. Но тогда сражаться могли хорошо, если две пятерки. А, когда стража подоспела, так, наверное, я один и сражался. Остальные либо пали, либо в плен успели попасть. Немногих отбить тогда удалось.

Беглец задумчиво смолк. Ичтакауэка зыркнул на меня возмущенно и влез в разговор:

— Получается, мы будем ждать девять месяцев, пока не подготовятся твои божественные воины, — резюмировал он. — Заодно, хорошее оружие запасем — главное, золота побольше закупить. А потом можно идти на Уэшотцинго?

— Э нет! — притормозил я ретивого тлатоани. — Еще не всё понятно. Идти на Уэшотцинго мы и сейчас сможем. Если провернуть такой же финт, как и астеки, напасть с горы, то можно захватить город даже имеющимися у нас силами.

Я оглядел «рыцарей», которые уже нахмурились в ожидании «но». И не разочаровал их.

— Но… мы не должны захватывать Уэшотцинго.

Глава 26 Как обломать астекам зубы

— Как не должны? Мы же для этого и собрались! — чуть ли не в голос завопили оба тлатоани.

— Мы не должны захватить город, — твердо повторил я. — Мы должны его освободить.

Правители стихли.

— Разница, надеюсь, понятна? Город должен встретить освободителей, а не завоевателей. А потому, садись, Тольтекатль. Понимаю, что замучила тебя болтовня. Но нам еще многое надо прояснить.

Я отложил лист аматля с описанием города и обмакнул кисть в черную краску.

— Для начала надо понять, кто в городе держит твою сторону, а кто не желает твоей власти. Каких людей больше, за кем сила.

— Да при чем здесь это? — возмутился Ичтакауэка. — Тольтекатль — законный властитель, его власть освящена богами!

— А при том, что боги предпочитают наблюдать, как люди сами исполняют свой долг, а не ждут от них помощи. И еще я понимаю, что, если бы уважаемого Тольтекатля поддерживал весь город, то он бы сейчас сидел в своем дворце, а не здесь.

Ичтакауэка аж встал, сжимая кулаки.

— Прав ты, Даритель, — спокойно ответил мне беглец и взглядом остудил своего заступника. — Не все в Уэшотцинго желали моей власти. Они и помогли жрецам Камакстли прогнать моих сторонников.

Я кивнул и принялся выписывать в столбик имена людей, названия целых родов, кто точил зуб на изгнанного тлатоани, а кто был ему верен. Я попутно уточнял, какими силами располагали эти группы и где обитали. Вскоре выяснилась интересная закономерность: как раз в горном центре Уэшотцинго сторонников семьи Тольтекатля было мало. А вот на востоке, в низинах — гораздо больше.

«Прямо-таки какая-то народная партия вырисовывается» — улыбнулся я.

— Скажи мне, тлатоани… А вот если в низинах какая-нибудь заварушка случится… Ну, бунт. Как его подавлять будут? Кого пошлют?

Тольтекатль зачесал затылок.