Теперь и у меня есть босс!

Я так привыкла видеть шефа в коляске или в машине, что не задумывалась, какого Максим роста. А если прикинуть, то на том снимке в офисе «Ватсона» он возвышался над немаленькой Жанной, Слава Горина будет соблазнительно дышать такому гиганту в район груди, на каблуках, возможно, в основание шеи.

Глупости какие в голову лезут. Как только Максим встанет на ноги, помощник ему уже станет не нужен, а, возможно, и раньше, недаром же меня так рьяно отправляют в Мацесту.

— Вместе ввязались в это дело, вместе будем выпутываться, — я выдернула руку. Шеф не стал удерживать, но и назад не отодвинулся.

— Ввязался в это Витька, как ни крути, но он дал первый толчок: подкинул саму идею «проклятия», создал схему, а после умер так странно, что в сверхъестественные силы поверили даже скептики. Знаешь, что смешно? — он дождался, пока я покачаю головой, и заговорил снова. — С детства зачитывался детективами, восхищался этой борьбой умов, тем, как сыщики распутывают идеальные преступления. А в реальной жизни оказался полностью беспомощным перед своим Мориарти. Все, что могу — тянуть время и надеяться, что он все же совершит ошибку, подставится, и я, наконец, дам этому делу ход.

— Вы же меня для этого наняли, спровоцировать своего Мориарти?

— Скорее — убедить его, что я вышел из игры, выгодно воспользовавшись вмешательством родителей. Тогда подумал: почему бы нет? Симпатичная девчонка, веселая, покружится рядом со мной и сбежит, а мне даст нужную отсрочку. А сегодня чуть с ума не сошел, когда аварию увидел… еl согасоп ее сіє Щуо от беспокойства за вас, прекрасная сеньорита. Никогда не прощу себе, что посмел поставить вашу жизнь и благополучие под угрозу.

Он наклонился ближе, почти к моим губам. Сердце у него остановилось, так я и поверила. А может и поверила, как порядочная деревенская дева, перенесшая сильный стресс.

— Вы боитесь, что мужественному дону придется лежать на бордовых простынях в одиночестве?

— Мои помыслы чисты, сеньорита. Но один невинный поцелуи сделал бы в сто крат счастливее. Вы позволите?

Он почти шептал это, глядя мне в глаза, не иначе пытался загипнотизировать, и, кажется, это удалось. Сама не помню, как ответила:

— Sі.

Поцелуй вышел настолько не невинным, что я удивилась, очнувшись на том же стуле, полностью одетой, а не на тех самых простынях в тени цветущих апельсинов. Губы болели и полыхали, пульс стучал в висках в ритме фламенко, и абсолютно не верилось в реальность происходящего.

Глава 25, испанская

Максим же ободряюще подмигнул и, как ни в чем ни бывало, зарылся в холодильник.

— Рыба или курица? Могу ещё сделать омлет. Это быстрее, но как-то совсем просто. Чего хочешь, Бруньский?

Я хотела вернуться в придуманную мной испанскую сказку, но приличные сеньориты таких намеком не делают. Особенно — после первого же поцелуя. Но каков же шеф!

— На твой выбор, — и дальше «выкать» глупо, тем более в нерабочее время, но Максим и виду не подал, что заметил переход. Вытащил контейнер с рыбными стейками и красиво разложил их на противне, сбрызнув оливковым маслом и обложив овощами и веточками ароматных трав. После включил духовку, запихнул все туда и взялся за приготовление соуса.

— Ты здорово говоришь по-испански, — ненадолго отвлекся он, — но акцент странный.

— Кубинский, — я все же вынырнула из своего мечтательного оцепенения, в котором все ещё целовалась с улыбчивым доном посреди цветущей рощи под звуки гитары. — Федор Аркадьевич жил там какое-то время, вот и научил меня. Ещё знаю немецкий, немного — польский и французский. Английский, конечно, лучше всего, но им и занимаюсь дольше. Остальные — больше разговорные, чем для письменных переводов.

Максим присвистнул и вернулся к готовке. Я же подперла голову рукой и следила за ним: ни одного лишнего движения, ни грамма мусора. Все очистки или пустые упаковки сразу оказывались в мусорке, испачканная посуда мылась, а случайные капли соуса или масла исчезали под полосатой пушистой тряпкой. Из духовки уже аппетитно пахло рыбой, а прямо передо мной появилась миска салата, нарезанный хлеб и стакан сока. Кто бы знал, что готовящий мужчина — такое привлекательное, будоражащее зрелище?

— Бруньский, а сколько цифр после запятой в числе пи ты знаешь? — он вытащил рыбу и подвинул ко мне порцию, вторую оставил рядом с собой. — Чувствую, что мне придется купить себе очень большую машину. Компенсировать маленький мозг, ну ты поняла.

Я махнула рукой:

— Две: один и четыре. Я гуманитарий, по математике никогда на отлично не тянула.

— Все равно, могла бы поступить в институт, а не училище.

Рыба оказалась вкусной, хотя и чуть суховатой на мой вкус, но уточнять это я не стала, предпочла только похвалить, зато уточнила кое-что другое: