Теперь и у меня есть босс!

— Рита даёт тебе троих на неделю, бонусом — мужа, кота и трёх гуппи, — Максим почти сразу подъехал к нам, но смотрел не на маму, а на мои полыхающие щеки. Которые от этого, кажется, стали ещё ярче. — Всех можно не возвращать, в обязательном списке старший сын и гуппи. Последние молчаливые и милые, а сыну она уже сделала осеннюю поделку в садик. Не хочет, чтобы пропала чудная каштановая инсталляция.

Нина подошла к нему, придирчиво оглядела одежду шефа, его коляску, планшет, подозрительный пакет в руках и сумку, вытащила бутылку минеральной воды и отпила несколько глотков.

— Сына, если я заберу себе мужа и детей Риты, то твой отец начнет требовать себе саму Риту. А у него язва, гипертония и поясничный остеохондроз. Нельзя ему молодую любовницу, хотя… А этот муж симпатичный? Или такой себе диванный пузанчик?

— Мать!

Макс смутился, а Нина продолжила:

— А что? Ты отказываешься рожать мне внука, хоть развлекусь! Кстати, ты купил Славочке шубу? Такого балбеса бросить просто, но не так легко уйти от мужчины, который дарит шубы.

Она веселилась настолько явно, но Максим не замечал этого. Несколько раз порывался сказать что-то, открывал рот, закрывал, затем погрозил матери пальцем.

— Отцу расскажу, сколько твои духи стоят.

— Так и его уникальная отвёртка, на которую дают гарантию в срок жизни владельца, тоже не за сто рублей. Хотя я делаю вид, что верю его россказням.

Они ещё пару минут поспорили, затем Нина попрощалась, потрепала Максима по голове, отчего тот стал похож на мальчишку, тайком подмигнула мне и уехала, бросив на прощание что-то о внуках.

Глава 28, в которой шеф учит меня новым ритуалам

Максим снова забарабанил пальцами по планшету, что-то написал там и набросился на меня:

— Что успела наговорить мама? Забудь все, что связано с внуками!

— Да?

Вот перчатки для безопасной уборки мне не забыть, как ни старайся. Секундное воспоминание — и щеки снова алые. Максим занервничал ещё сильнее и взял меня за руку.

— Бруньский, прости, завалил тебя проблемами, мамой и внуками. Хотя с тобой рядом мысли о маленькой рыжей дочке-разбойнице уже не кажутся такими страшными. Такой улыбчивой, симпатичной, в сарафанчике.

Я невольно выдернула руку и потянула подол ниже. Выброшу этот сарафан, или бабушке отдам, на печворк. Хватит с меня игр в Ангелину, лучше буду обычной Славой Гориной, в кедах и джинсах. Иногда — шортах. Все же предложения вместе сделать внучку для мамы шефа — чересчур неожиданное.

— А ну-ка топни ногой и потребуй шоколадное яйцо!

Да он… меня дочкой вообразил! Между прочим, отцы так не целуются.

— Это такая месть за сравнения с дедом? — я отошла назад и изо всех сил старалась удержаться от того самого топанья.

— Это такая месть за посиделки на коленях у Диего. Слава, так нельзя! Очень, очень хотелось снять ремень, задрать твой сарафан и по-отечески отлупить. А возможно и не отлупить, и не по-отечески, но тебе пока такое рано знать.

Он подмигнул и поехал к зданию салона. Я же приложила ладони к горящим щекам и пообещала себе быть настороже с семьёй Болдиных.

«Чайка» все ещё ждала внутри. Не слишком пафосная, не из ряда «одна на область», но и не раздолбайка, и уж точно слишком дорогая, чтобы стать заменой «баклажана». Мой кроха нашелся здесь же, в самом углу, уже частично разобранный. Жаль его, лежит здесь, как раненый боевой конь, к которому уже вызвали коновалов, а бывшему хозяину уже подвели нового, здорового жеребца. «Шестерка» очень странно смотрелась среди иномарок разной степени помятости, но, кажется, машину все же ремонтировали, а не распиливали на металлолом.

Я подошла к верному «баклажана» и погладила его бок. Механики отвлеклись на меня и заверили, что сделают все быстро и в лучшем виде, а ещё — что видели аварию, и их руководство решило помочь с восстановлением, но в обмен на большой сюжет в местных новостях. А ещё, как я уже сама догадалась, один известный блогер-детектив тоже публично поблагодарит салон за щедрость.

Максим крутился в стороне, не вмешивался и не торопил меня, только изредка бросал взгляды, больше подошедшие горячему испанскому дону, что уже расстелил бордовые простыни в тени апельсиновых деревьев. «Чайка», кстати, подмигивала фарами совершенно схожим образом. Такое вот кармическое наказание за то, что я прочитала целых три, ладно — пять любовных романов. Возможно, их было больше. Но нельзя же так! Я слишком молода для простыней, внуков и боссов!

Максим невозмутимо передал мне ключи и подкатил к двери машины. «Чайка» даже открылась неправильно, после легкого прикосновения к ручке, без привычного дергания. Следом внутрь забрался шеф, а заботливые парни в робах, до этого занятые ремонтом «баклажана» уложили коляску в багажник.

Дверь я закрывала медленно, по миллиметру, чтобы ненароком не хлопнуть. Но все равно звук вышел чересчур громким. Максим, правда, даже не дернулся, он по привычке уткнулся в планшет и буркнул мне адрес, куда нужно ехать. А между прочим, я еще под впечатлением от вчерашнего. А, между прочим, испугана и хочу на ручки. А между прочим…