Теперь я твоя мама

Вскоре Карла услышала звук мотора и голоса. Вошла Джой в сопровождении импозантной седовласой женщины в синем деловом костюме. Карла мгновенно узнала ее. Неудивительно, что целый день она пыталась вспомнить, где видела ее сына. Когда Мириам Доулинг тепло пожала ей руку, Карла вспомнила ярмарку народных ремесел в Дублине. Она стояла лицом к лицу с похитителем ее ребенка, такая же слепая, как и жеребец, которого он аккуратно завернул для нее и которого она так же аккуратно и осторожно отвезла в Австралию. У нее вспотели подмышки. Интересно, почувствовал ли Дэвид солоноватый запах ее недоверия? Она подумала о других фигурках, разноцветных позвякивающих морских коньках, теперь завернутых в папиросную бумагу и собирающих пыль в забвении. Карла позволила им овладеть ее разумом, успокоить ее нервы, чтобы она могла завязать разговор, отвечать на вопросы, лгать. Какова вероятность, что его мать не знает правду? Может, она соучастница, пособница в этом гнусном преступлении?

У Мириам были спокойные глаза, открытое и доброжелательное лицо. К концу ужина она спросила Карлу, есть ли у нее дети.

– У меня была дочь, но она прожила всего день, прежде чем…

Она остановилась, уловив сочувствие в глазах Мириам. Дэвид положил руку на ее сжатую в кулак ладонь. Это успокаивающее прикосновение чуть не заставило ее сорваться. Уничтожит ли ее ярость их обоих? Она убрала руку, прежде чем желание выцарапать ему глаза стало непреодолимым.

– Мне очень жаль, Клэр, – прошептала Мириам.

Карла минуту помолчала. Никто не пытался что-то сказать. Наконец она снова заговорила:

– Я купила ей один из ваших наборов морских коньков и повесила у нее над кроваткой.

– Вот как… – Глаза Мириам увлажнились. – Боже, жизнь может быть такой жестокой!

Дэвид кивнул, но не пытался снова прикоснуться к ней. Джой косо посмотрела сначала на отца, потом на Карлу, словно подозревала, что они обмениваются какими-то знаками. Ревность. Она видела в Карле угрозу, человека, который мог бы со временем заменить женщину, которую она любила. Она отвернулась, когда Карла перехватила ее взгляд, и воткнула вилку в кусок мяса.

– Джой устроилась на работу на лето. Завтра первый день, – сообщила Мириам, когда ужин почти подошел к концу. – Она будет водить посетителей по моей студии. Почему бы вам не заглянуть к нам? У меня с утра несколько встреч, но я с удовольствием пообедаю с вами в кафе «Янтарь». Филлис чудесно готовит. Нам с ней очень повезло.

– Филлис? – Карла постаралась переварить новую информацию.

– Она наша ближайшая соседка, – пояснила Мириам. – Возможно, вы заметили дом канареечно-желтого цвета, который стоит как раз перед поворотом на Рокроуз?

– Да, заметила.

– Его невозможно не заметить, – рассмеялась Мириам. – Филлис покрасила его в этот цвет после смерти матери. Между нами говоря, она так отпраздновала глоток свободы, которой смогла насладиться впервые в жизни. – Она улыбнулась Джой, сидевшей напротив. – Филлис занимает в нашем сердце особое место.

Джой раздраженно закатила глаза.

– Ой, ради бога, бабушка! – пробормотала она. – Меня уже тошнит от этой истории.

– Интересно было бы послушать, – сказала Карла.

– Ну а мне неинтересно. – Джой с напускной усталостью вздохнула, поставила локти на стол и подперла подбородок кулаками. – Ничего интересного.

– Филлис помогла с родами Джой, – объяснила Мириам. – Ее мать не смогла вовремя добраться до больницы. – Она строго посмотрела на Джой. – Неужели это так сложно? Честное слово, Джой, я не понимаю, что с тобой в последнее время происходит. Я почти забыла, какая у тебя очаровательная улыбка.

Джой скорчила рожу, насмешливо ухмыльнулась и выпятила нижнюю губу.

– Довольна?

Похоже, она отчаянно цеплялась за безопасные рамки детства, одновременно пытаясь избавиться от них. Вскоре все это будет разрушено. Но как… и когда?

Дэвид Доулинг и его мать пригласили ее к себе в дом. Они кормили ее, наливали вина ей в бокал, предлагали добавки, не подозревая, что позвали к очагу врага.

Глава шестьдесят третья Джой

Из окна в выставочном зале Джой замечает серебристую машину, как только она заезжает на стоянку. Клэр Фразьер не приходится дважды просить зайти в гости в студию. Джой, вероятно, придется провести для нее экскурсию.

Вчера вечером отец проводил ее до самых ворот и постоял там, пока ее машина не исчезла за поворотом.

– Зачем ты привел ее сюда? – потребовала ответа Джой, когда он вернулся в дом.

Она была зла на него, и ей хотелось бить посуду. Она испытывала бешенство, которое не имело причины, которое она не могла понять или взять под контроль. Только острое желание бить посуду. Что за сумасшествие?

– Я просто вел себя по-дружески. – Отец с невозмутимым видом начал убирать со стола. – Она выглядела немного потерянной, тебе не кажется?

– Она знает дорогу до Дублина, – ответила Джой. – Дорожные знаки сложно не заметить.

– Что у тебя с лицом? – спросил он.

– Ничего. Я просто дуюсь.

– Так в чем дело?

– Она пугает меня.

– Кто? Клэр? Ой, ради всего святого…

– Ты видел ее глаза?

– Их невозможно не заметить. У нее поразительные глаза.