Теперь я Волан-де-Морт? (СИ)

— Время дорого, Беллатриса. Снимай все щиты и пусти меня в свой разум — я сам всё увижу, — сказал я, забирая себе Чашу с контейнером.

Из всех сотрудников моей организации без потери репутации такое можно было говорить только Лестрейнджам, Краучу-Младшему да, пожалуй, всё. Но сейчас именно такой случай.

Можно было использовать Омут Памяти. Но он у Лили. И вдруг кто-то просмотрит или выкрадет это воспоминание? И главное — я хотел заглянуть кое-куда ещё, а именно незаметно узнать, насколько ей дорог её муж, Рудольфус. Именно из-за таких возможностей впускать в свой разум посторонних не любят — это как оставить знакомого на час в своей квартире одного, а потом вернуться. Вынести ничего не вынесет, а вот заглянуть куда не следует — может.

Я усадил её в кресло, и когда она сняла защиту и пригласила меня — так будет проще и безболезненней для обоих — вошел в её разум.

— Легилименс! — сказал я.

Вот я усаживаю её в кресло, и она рада вниманию. Она, Хранительница Фиделиуса, является в мой дом и с удивлением видит меня за бытовыми чарами… Нужны более старые воспоминания… Беллатриса получает приказание забрать Чашу, и я предупреждаю её о возможном «нападении» на сейф. Она находит семейного юриста, а тот — оценщиков. Международным порталом они все вместе отправляются в Северную Америку — естественно, там мы тоже в розыске, но особых дел не ведём, местным не мешаем, и ищут нас там спустя рукава. Они находят американское отделение Гринготтса и, потратив кучу времени и бумаги, оттуда по внутрибанковской транспортной сети попадают в английский Гринготтс, — в принципе логично, гоблины на своей территории не потерпят авроров, да и драка в Гринготтсе плохая идея: банк обеспечивает безопасность клиентов внутри банка.

Беллатриса с иллюзией на лице, с сопровождающими заходит в центральный зал. Красивые люстры, высокий потолок, гоблины, пересчитывающие сокровища… Однако Беллатриса на секунду перешла в магическое зрение — странные узоры, яркие краски, мечущиеся пятна. Даже я не мог понять всю картину защитных чар Гринготтса.

— Чем могу помочь Вам, миссис Лестрейндж? — спросил Богрод.

— Я желаю посетить свой сейф, — ответила Беллатриса, когда осталась с гоблином наедине и сняла иллюзию с лица.

— У Вас имеется ключ? Вы можете подтвердить свою личность?

Гоблины придирчиво изучают ключ Беллатрисы. Потом палочку. Затем вертят вокруг неё странными железками, похожими на миноискатели.

— Все эти люди с Вами, миссис Лестрейндж? Они должны подождать здесь. К семейному сейфу допускаются только представители рода или сопровождающие несовершеннолетнего.

— Есть ли возможность взять этих людей с собой? У меня имеется информация, что мой сейф хотят ограбить или уничтожить мою собственность. Они здесь, чтобы оценить возможный ущерб.

— Гринготтс невозможно ограбить. Если бы была совершена попытка ограбления, естественно, неудачная и смертельная для похитителей, мы бы Вас известили. Уверяю Вас, Ваши ценности надёжно охраняются.

— Однако я вынуждена настоять. Также хотелось бы, чтобы при вскрытии сейфа присутствовали представители банка со списком хранимых ценностей, взломщики проклятий и понятые.

Начались дебаты. Подписывание бумаг, заявлений… Так, это надо прокрутить… Через пару часов пергаментомарательства, в конце концов, сошлись на том, что Беллатриса едет со всеми своими сопровождающими и с ней ещё несколько гоблинов, включая Богрода и Кровняка со звякалками, и разрушитель проклятий — человек, работающий в банке.

Взяв звякалки, они все садятся в большую тележку для американских горок и направляются вниз. Поездка по подземельям на огромной скорости, проезд сквозь какие-то светящиеся чары и водопад — и их встречает дракон, украинский железнобрюх.

После непродолжительных танцев со звякалками вокруг дракона — путь к сейфу свободен.

— Как Вы видите, миссис Лестрейндж, сейф в полном порядке. Банк Гринготтс как всегда безупречно несёт свои обязательства перед клиентами.

— Мне бы хотелось забрать кое-что оттуда. Откройте сейф.

Ключ поворачивается в замочной скважине, и Богрод прикасается к нему. Огромная дверь сейфа открывается.

Однако внутри, вместо полок, заставленных драгоценностями и антиквариатом, и аккуратных стопок золотых монет — одна большая спёкшаяся масса. Такое ощущение, что всё сначала смешал ураган, а затем безумный ювелир скинул всё, что было, в плавильную печь, и получил огромную бесформенную застывшую кляксу из различных металлов. Участь быть расплавленным миновала только оружие гоблинского изготовления, которое торчало в застывшей «кляксе», делая похожей её на невероятного ежа.

— Я думаю, нам стоит оценить ущерб. И компенсацию от банка, — сказала она.

Я ощутил её страх относительно сохранности Чаши.