Теперь я Волан-де-Морт?

После военного поражения под Азкабаном прочие поражения добивали Альбуса. Уверен, он жил на разрыв. Он до последнего попытался всё исправить, но как только народ почувствовал вкус новой жизни, старая жизнь перестала быть достойной вооружённой борьбы за неё, особенно если учесть альтернативу: Волан-де-Морт кидается совсем не оглушающими чарами. Взгляды людей на Альбуса становились всё более презрительными — псих и убийца за год сделал для нас больше, чем ты за всю жизнь. Так кто здесь псих и убийца? Сам курс Дамблдора в глазах населения перестал быть реформаторским, как директору Хогвартса бы хотелось, — а стал самой реакционной силой общества. Дело не только в помощи прессы и бросках грязью. Альбус отказывался модернизироваться. Тогда от него ушли реформаторы, а консерваторов там изначально не было, оставшиеся нейтральными уже сами не желали тратить время и силы, чтобы помочь старику.

Возможно, Альбус сумел бы утопить своих противников в крови, но он не стал этого делать. Он опасался отпустить свои силы в свободное плавание и держал их до последнего момента в своих руках, пока граждане магического мира его не возненавидели люто и окончательно. Старая система предала его. Дамблдор сам загнал себя сначала в политическую могилу, а потом и в буквальную могилу. Желающих идти за ним оказалось исчезающе мало. Он не знает истинных мотивов Дамблдора, но, скорее всего, тот в конце просто захотел отомстить Волан-де-Морту, именно поэтому никого не взял с собой. Для всех жителей безумный старик просто захотел затащить в могилу или в «неправильное общее благо» — нищету и невежество ради своего видения мира всю страну, но всех спас Волан-де-Морт.

Бывшие соратники Дамблдора отходили от него, обвиняли в нерешительности, непоследовательности, противоречивости. И без разницы в чём обвиняли — то ли в том, что не применил Тёмную Магию у дома Краучей, то ли что применил Тёмную Магию у дома Лестрейнджей. Обывателей, безусловно, можно понять, но объективно это увеличивало влияние на Дамблдора реакционных идей, которое в итоге стало почти блокадой.

Чем большие возможности Тёмный Лорд открывал для страны и каждого гражданина магического мира, тем сильнее Альбус этому сопротивлялся. Больших по масштабу действий требовала освобождавшаяся энергия магической страны. Эта лавина потребностей оказалась много мощнее любых ожиданий и существенно превзошла все возможности устаревшей государственной системы Магической Англии. Альбус Дамблдор попытался защитить эту систему. Система стала работать против него. Он стал отставать от времени и терять инициативу.

Дамблдор в новых условиях так и не смог запустить в полной мере демократический механизм многопартийности и парламентаризма, встать над группами интересов и стать «президентом народа».

У старика исчезла поддержка. Его бы никто не избрал руководителем — ни через выборы, ни через тайный сговор, а силу тот сам не стал применять. У него исчезли все посты и должности. Травма недостаточной легитимности, превращение старика перед народом в недееспособного и неповоротливого политического посредника, авторитет которого падал на глазах, лишила его возможности в решающий момент обратиться к народу непосредственно, вести с ним разговор через головы бюрократии, приступить к полноценным реформам или действиям.

От боя у Азкабана до своей смерти Дамблдор остался в большей степени лидером Ордена Феникса, чем политиком или общественным деятелем. Смерть его сторонников, смерть брата, возможно, смерть Грин-де-Вальда… Чаша прошлого оказалась много тяжелее, чем тот мог предполагать. Чем дальше, тем больше она сковывала его движения. Альбус попытался взять политический реванш военными средствами, в предпоследнем бою использовав даже запрещённые методы, но просчитался в главном — освобождённый Волан-де-Мортом народ не желал дальше носить ярмо. Ярмо самоограничений. Ярмо морали. Ярмо невмешательства в чужой мир.

В этот момент Альбус окончательно утратил политическое лидерство, а соискатели власти почуяли свою силу.

Парадоксально, но освобождать магов начал Альбус Дамблдор. Только он освобождал их от ограничений внутри магического мира. Волан-де-Морт же освободил магов от ограничений в применении своей силы. От совести. Маги теперь как колонизаторы нового континента…

Почему за Альбусом люди шли неохотно, а за Волан-де-Мортом побежали, едва тот их поманил? Был бы он дураком, предположил, что пока Альбус развивал удачу до сорока миллионов, Волан-де-Морт развивал до этих же цифр харизму. Нет. Всё намного проще. Альбус предложил людям путь наверх, а Волан-де-Морт — вниз.

Альбус в перспективе мог бы построить мир, более равноправный, чем сейчас. Вместо этого он открыл дорогу всей современной политической элите — той, которая не признаёт его заслуги перед страной и миром, и той, которая ненавидит его.