Теперь или никогда

Он развернулся и зашагал к поджидающей лодке, ощетинившейся стволами мушкетов, а чтобы у эсмондов не появилось искушения взять еще одного заложника, на «Меллинтан» тут же загремели барабаны, оповещая, что пушки ее левого борта нацелены на оконечность мола. И если потребуется…

Первому лейтенанту эскизарского фрегата казалось, что вместо серебряных карманных часов он положил обратно в кармашек собственное сердце. Тик-тик-тик! Тук-тук-тук!

– На «Меллинтан», – приказал Тор, садясь в лодку, и, отвечая на вопросительные взгляды матросов, добавил: – Надеюсь, тив Мэриот понял – шутки кончились.

Мэриот Чес, преподобный тив

Эсмонд вообще-то понятливым уродился. И в серьезность намерений нынешнего командующего фрегатом поверил сразу. Обстрел Левенеза будет обязательно, и десант высадится на берег с приказом расстреливать каждого встречного служителя Предвечного. Это – война, худшая из войн, война гражданская, какой еще не знала история не только Синтафа, но и всего народа диллайн. Так любил повторять в последние месяцы тив Херевард, сокрушаясь и скорбя о неизбежности кровопролития. И тем не менее начало вооруженному противостоянию было положено именно Благословенным Святым, здесь, в Левенезе. Например, тив Мэриот противился казни семейства владетелей Лираенов. Зачем же так сразу? Но тив Херевард был непреклонен: «Лираен – балласт, главное, захватить Эска». Захватили, и что теперь с ним делать? До сих пор ведь висит на ремнях в подвале – бесчувственный, с засохшей на губах кровавой пеной, едва живой. Кабы в том же состоянии до сих пор не пребывал и сам тив Херевард, то уже давно бы все определилось. Мэриот с удовольствием украсил бы телом эскизарца перекладину виселицы. В конце концов, где один мятежник, там и другому место. Одна загвоздка – Благословенный Святой не оставлял никаких распоряжений относительно жизни и смерти Аластара Эска. И если в планы Хереварда не входило умерщвлять князя, то самодеятельность приветствоваться не будет. И что же теперь делать?

Тив Мэриот примчался обратно во дворец и сразу же бросился к ложу своего беспамятного патрона. Вдруг очнулся?

Но, к всеобщему сожалению и разочарованию, Херевард в сознание до сей поры не приходил и признаков выздоровления не показывал – лежал недвижим и бледен, походя более на мертвеца, чем на живого человека. Никогда еще на памяти тива Мэриота – а он знал Хереварда очень давно – магический поединок не заканчивался для эсмонда столь плачевно. И с кем? С лишенным даже призрака Силы обывателем, пусть даже тот три раза князь диллайнской крови. В то, что Аластар Эск сумел победить многоопытного странника по тропам сна, тив Мэриот не верил. Такого просто быть не могло в принципе. Значит, что-то случилось непредвиденное, что-то пошло не так, Херевард Оро в кои-то веки ошибся. Вопрос: в чем он ошибся, где случился прокол?

Допрос (без пристрастия) обоих магов-целителей ничего не прояснил. Как прикажете понимать этот «ожог души», который приключился, по их словам, с Благословенным Святым? Мэриот впервые слышал о таком эффекте. Впервые за четыреста лет, между прочим.

Он хотел было сам взяться за излечение Хереварда, но не дали. Целители в два голоса заверещали, что его вмешательство вызовет сильнейшую геморрагию мозговой ткани и тем самым усугубит положение Благословенного.

Время утекало медленно, но безвозвратно, примерно так же, как умирал Аластар Эск, прикрученный к пыточному креслу, или как Херевард Оро, лежащий без движения на широкой кровати владетелей Лираенов. Им было просто, они все для себя решили, а Мэриоту… Чесу… Предвечный, как же давно он не вспоминал свое имя полностью! Мэриоту Чесу надо решить за всех, за Эска и Оро, и в том числе за жителей Левенеза – жить им или умереть. На «Меллинтан» трехмесячный запас пороха и ядер, а этот… антэ Тор не из тех, кто говорит, а на самом деле ничего делать не собирается. Антэ Тор – диллайн. И Мэриот Чес тоже диллайн. Они оба знают, где у каждого слова грань, за которой не будет возврата.

Размышляя подобным образом, эсмонд спустился в подвал к заложнику: проверить, жив ли, и попытаться через него дознаться истины – что же случилось во время магического поединка.

Касательно же геморрагии… Печально, конечно, но упрямый антэ Тор не обговаривал состояние, в котором будет пребывать его виртджорн на момент выдачи, а живым Эск пробудет еще какое-то время.

– Снимите веревки, уложите его, напоите водой! – приказал тив Мэриот своим подручным. – Аккуратно, чтобы не захлебнулся.

Попытка, как верно замечено древними, не пытка, хотя иногда одно другого не лучше. Эсмонд наклонился над распростертым безвольным телом с едва заметно поднимающейся и опускающейся грудной клеткой. Поднял веки – зрачки по-прежнему сужены.

– Итак, ваша светлость, не обессудьте, коли больше не встретимся в этом мире.

И шагнул в беспамятство жертвы, словно в колодец.